Я покачала головой.
– Не-е-ет… И их просто нужно было немного подтолкнуть.
– И ты дала им нужный толчок. – Он указал взглядом на Сойера, который оживленно обсуждал бывшую работу Джеральда в крупной бухгалтерской фирме. – Мы могли оказаться в океане боли, если бы не ты.
– Это слишком большая честь для меня, – прошептала я. – Но то, что происходит сейчас? Это хорошее чувство. Лучшее.
«И я хочу, чтобы оно длилось вечно».
Мы ели и разговаривали, после чего попрощались со всеми. Сойер договорился увидеться с Эбботами в субботу и провести время с Оливией в парке.
– Это наша субботняя традиция, – сказал Сойер.
– Мы придем, – улыбнулась Элис и крепко обняла меня. – А ты придешь, дорогая?
– Ни за что не пропущу такой день.
Мы попрощались и отправились домой вместе с Еленой, ее детьми и Смитами, которые остались, чтобы поиграть с Оливией и поболтать. Голод в глазах Сойера никуда не делся, когда мы встретились взглядами, и он потянул меня в короткий коридор между гостиной и спальнями.
Поцелуй посылал электрические разряды, и мне пришлось ухватиться за его рубашку, чтобы сохранить равновесие. Желание быть с ним отзывалось физической болью во всем теле, но я задержала дыхание и мягко оттолкнула его.
– Если Генриетта застукает, у нас будут большие проблемы, – предупредила я.
– Как только все уйдут, – прошептал Сойер, притягивая меня снова, – ты будешь моей.
– Я хочу этого, – сказала я. – Невероятно сильно, но… мне нужно ненадолго уйти.
Сойер нахмурился.
– Уйти? Куда?
Я опустила взгляд на его рубашку и расправила складку, которую оставила, сжимая ткань во время нашего поцелуя.
– У меня собрание АН. Я обязана ходить на них каждый понедельник, среду и пятницу.
Было по-прежнему немного странно произносить это вслух, но я набралась храбрости и приподняла голову, встретившись с ним взглядом. Дыхание перехватило, когда я увидела, что Сойер смотрит на меня с такой мощной смесью любви и гордости, и слезы навернулись у меня на глазах.
«Принятие, – подумала я. – Это и есть любовь».
– Черт возьми, Сойер, я и так выплакала все слезы из-за тебя сегодня.
Он улыбнулся и нежно провел пальцем по моей щеке.
– Иди на свое собрание, – сказал он, прикоснувшись своими губами моих. – Я буду здесь для тебя, когда ты вернешься.
Я прижалась к его ладони.
– Можешь не верить, но это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо слышала.
Он засмеялся и снова поцеловал меня.
– Думаю, я способен на большее… ночью.
* * *
На собрании я все рассказала группе. С радостью в сердце я наблюдала за тем, как лица присутствующих, уставших не от недостатка сна – а от борьбы с самими собой, – наполняла надежда.
После моего выступления, когда я договаривалась о встрече с некоторыми ребятами на следующей неделе, ко мне подошла Анджела, директор программы.
– Замечательная речь сегодня, Дарлин, – сказала она.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Было приятно сказать это. Но мне не хватает Макса. Кстати, есть какие-то новости о новом спонсоре для меня?
– Я разговаривала с Максом по телефону на днях, – сообщила она. – И мы считаем, что, учитывая два года трезвости и твою потрясающую работу над собой, ты будешь идеальным кандидатом на роль спонсора.
Я прищурилась.
– Повтори, пожалуйста. Вы хотите, чтобы я стала спонсором?
– Тебе все равно придется посещать собрания, но теперь ты будешь поддерживать кого-то другого, – она ласково улыбнулась. – Как думаешь? Ты готова?
Я попыталась представить себе это. Я – спонсор, помогающий кому-то еще. Та, кого зовут на помощь, а не наоборот.
– Да, – уверенно ответила я. – Я с удовольствием помогу. Во всяком случае, постараюсь.
* * *
Теплота, щекочущая живот, разгоралась все сильнее по мере приближения к дому, где меня ждал Сойер, который не покидал моих мыслей.
Прокравшись мимо его квартиры, я поднялась к себе, чтобы принять душ. Из-за сломанной ноги это заняло у меня целую вечность, потому что двигаться приходилось очень медленно. Отек спал, синяк из фиолетового превратился в уродливый желто-зеленый, но это все равно выглядело некрасиво.
– Выкуси, нога, – пробормотала, надевая трусики, шорты для сна и футболку без бюстгальтера. – Если все пойдет по плану, эта ночка окажется тяжелой для тебя, – и нервно хихикнула.
Я никогда раньше так не нервничала. И никогда не ждала близости с таким нетерпением.
– Я люблю его, – сказала своему отражению. – Это все меняет.
Казалось безумием разговаривать с собой в пустой студии, но я так нервничала, что слова всплывали в моем разуме и выскакивали изо рта прежде, чем я успевала их остановить.
– О да, это сексуально, – проворчала я, когда надела на ногу огромный ботинок, а затем сделала глубокий вдох и направилась вниз.
Я тихонько постучала в дверь и услышала взволнованный голосок Оливии по ту сторону. Сойер с усмешкой на губах открыл дверь, выглядя чертовски сексуально в своих пижамных штанах и футболке с V-образным вырезом.
– Родительство, – проговорил он. – Главный разрушитель всех планов. – И его глаза смягчились, когда он осмотрел меня. – Господи, ты прекрасна.
Его руки скользнули ко мне, и он зарылся руками в мои волосы и глубоко, настойчиво поцеловал с явным намеком на продолжение. Я растворилась в его поцелуе, пока меня не заметила Оливия, окруженная кубиками.
– Дали-ин!
– Продолжение следует, – улыбнулась я Сойеру.
Мы собирали кубики, валялись на полу с Оливией между нами. Я не могла оторвать глаз от его улыбки, слушала его легкий смех, необремененный заботами. Теперь она была его, и радость от этого практически лучилась светом с поверхности его кожи.
Когда Оливия начала капризничать, Сойер отвел ее в комнату, чтобы почитать ей сказку и уложить спать. Нервозность давно исчезла, оставив после себя приятное пьянящее предвкушение.
Сойер вышел из комнаты Ливви и улыбнулся мне с другого конца гостиной, где я сидела на диване, положив нога на ногу, и листала выпуск «Юридического Вестника Гарварда», который нашла на столе.
– Она заснула. Наконец-то.
Я помахала ему журналом.
– Вы переосмыслили фактическую причинно-следственную связь в гражданском праве? Потому что, согласно этой статье, вам действительно нужно это сделать.
Он улыбнулся и сел рядом со мной на диван.
– Я буду иметь это в виду. Как прошло собрание?
