«Это была настоящая катастрофа».
– Нормально.
Я облокотился на высокий стульчик Оливии.
– Привет, малышка. Я украду у тебя кусочек? – Я схватил кусочек сыра с ее подноса и съел.
– Сыл, сыл, – воскликнула она и потянулась маленькими пальчиками за светлым кубиком, поднося его ко рту.
Я оторвал взгляд от дочери, заметив, что Дарлин наблюдает за мной. Но она тут же отвернулась.
– У нее большой словарный запас, – сообщила Дарлин, убирая прядь волос с глаз Оливии. – Очень умная девочка. Да, милая?
– Ты не посидишь с ней еще минуту? – спросил я. – Хочу снять этот дурацкий костюм.
– Не стесняйся.
В спальне я переоделся в домашние фланелевые штаны и белую футболку с V-образным вырезом. И, достав бумажник, взял двадцатидолларовую купюру. На кухне Дарлин вытирала лицо Оливии салфеткой, рассказывая ей что-то смешное.
Слова Джексона, сказанные этим утром, обрушились на меня с новой силой. Дарлин была красивой, веселой, и она отлично ладила с Оливией.
«Почему бы не пригласить ее на свидание?»
Это казалось такой простой вещью, но я находился на грани потери должности. А помимо учебы и занятий, мне предстояло посвятить еще больше времени на выполнение последнего задания судьи Миллера.
Усталость повисла на мне, словно промокшее пальто.
«Мне нечего ей предложить».
Дарлин убрала перегородку с высокого стула Оливии и посадила ее на пол, где моя дочь начала возиться с деревянными кубиками, разбросанными по ковру у стола.
– Мы строили башню, – сказала Дарлин. – Я все уберу.
– Нет, все в порядке. Вот. – Я протянул двадцатку. – Не знаю, сколько ты берешь за выход, но…
Но она резко покачала головой.
– Нет. Я должна тебе за прошлый вечер. Когда была слишком назойливой, за что мне до сих пор стыдно, кстати.
– Что? Нет. Возьми.
Дарлин проигнорировала протянутые купюры и опустилась на корточки перед Оливией.
– Пока, горошинка.
– Пока-пока, – ответила Оливия, положив кубик с буквами поверх кубика с цифрой.
– Такая умная девочка. – Дарлин вскочила на ноги, немного запыхавшись от эмоций. Ее глаза стали невероятно голубого оттенка. – Мне пора идти.
– Дарлин…
Ее телефон завибрировал, оповещая о входящем сообщении.
– О, это Макс. Мой друг, я пообещала встретиться с ним вечером.
«Макс. Понятно».
Я последовал за Дарлин, провожая ее до двери.
«Макс собирался пригласить ее на свидание, если уже не сделал этого, опередив тебя».
– Какой джентльмен, – поддразнила Дарлин, когда я придержал для нее дверь.
– Ты должна взять деньги, – настоял я. – Ты спасла мою задницу сегодня, так что…
Я снова протянул ей наличку, но Дарлин оттолкнула мою руку, задержавшись всего на одно мгновение. Ее пальцы были такими мягкими и теплыми.
– Мне не нужны твои деньги. Мы в расчете.
Повисло неловкое молчание, и в моей переполненной всякой чертовщиной голове не нашлось ни единого возражения.
– Пока, юрист-моралист.
Она отпустила мою руку с нежной улыбкой на губах и повернулась, чтобы уйти. Но спустя полсекунды остановилась и снова развернулась.
– Я передумала. Я знаю, как ты можешь расплатиться со мной.
Нервный смешок вырвался из меня. «Господи, эта девчонка».
– Как?
– В прошлую пятницу в магазине ты сказал, что я… – Она приподняла руки вверх.
Я моргнул.
– Что?
– Вот именно. Я не знаю. Ты так и не закончил то предложение.
Я мысленно вернулся к тому вечеру, к тем словам, которые собирался сказать.
– Ах да.
– Ты вспомнил, да? У тебя ведь мегамозг.
– Ага, есть такое, но не уверен, что ты хочешь это услышать.
– Рискни.
– Ну, я хотел сказать, что ты девушка-ураган.
– О, – выдохнула Дарлин, и ее глаза потухли. – Я словно шквалистый ветер, разрушающий все на своем пути?
– Нет, вовсе нет. – Я потер шею. – Я не сказал этого тогда, решив, что ты воспримешь мои слова за оскорбление. Даже сейчас это прозвучало обидно. Но на самом деле…
– Это комплимент?
Свет в ее глазах разгорелся с новой силой, и она подошла ближе ко мне.
– Да. Я имел в виду, что ты клубящийся комок энергии, который затягивает людей так, что они… не могут не поддаться тебе.
– Ох, – прошептала она. – Они не могут?
«Я не могу».
Я склонился над ней, прислонившись плечом к дверному косяку: она была совсем рядом, ее дыхание обжигало мой подбородок, и глаза наполнились светом и жизнью.
«В Дарлин хватало той жизни, о которой говорил судья Миллер. Я же – машина, которая должна продолжать ехать и ехать, пока от меня ничего не останется».
Я выпрямился и растерянно улыбнулся.
– Спасибо за заботу об Оливии, Дарлин.
Ее улыбка ослепила меня, а слова, на первый взгляд безобидные, ударили прямо в грудь, пронзив до глубины души.
– Спасибо, Сойер, за прекрасный комплимент.
Глава 9. Дарлин
Я вернулась в свою маленькую студию с улыбкой на лице, от которой побаливали щеки, и теплом в груди, которое никак не желало исчезать. В сообщении Макс писал, что хочет поужинать где-нибудь перед сегодняшним собранием АН, поэтому я сразу же пошла в душ, а после нанесла макияж.
«Не могут не поддаться тебе».
Щеки покраснели и без румян, а голубые глаза стали ярче, чем обычно.
Я направила щеточку для туши на свое отражение.
– Прекрати. Ты прекрасно справляешься со своей задачей. Не испорти все.
Но образ Сойера Хааса, который казался потрясающе красивым в своем деловом костюме, не шел ни в какое сравнение с его восхитительным видом в сексуальной домашней одежде. А его комплимент, словно песня, засевшая в голове, звучал снова и снова, и мне не хотелось, чтобы она прекращалась.
«Будет все сложнее справляться со своими делами», – подумала я про себя, нанося любимые дымчатые тени на веки. Мое влечение к Сойеру уже стало достаточно серьезной проблемой, а тут еще и его славная дочь. Наблюдать за ее улыбкой, слышать, как она лепечет, строит башни из кубиков или даже ест свой «сыл» – словно маленькая радость, приятный подарок, о котором ты даже не подозреваешь, пока не получишь.
