— Итак, — торжественно начал один из судей, и только сейчас я понял, что передо мной стоит сам Гарри Шум-Младший — американец с азиатскими корнями, актер и выдающийся танцор. Да я все сезоны «Хора»**** с его участием пересмотрел! А теперь он стоит передо мной и фактически решает мою судьбу. Вот вам и поворотец судьбы, — Это была действительно достойная Битва. Я впервые на подобном мероприятии в качестве судьи выступаю — обычно, парни, я по вашу сторону. Но сегодня я сделал парочку открытий. Во-первых, быть судьей — очень круто!
По рядам финалистов пробежал чуть нервный смешок, я же молчал, сцепив зубы и просто молил этого человека прекратить мои муки.
— А во-вторых — вы действительно выдающиеся танцоры. Но, увы, победитель у нас может быть только один. Начнем, традиционно с третьего места. Бронзу и мое бесконечное уважение в родную страну увозит…Чехия!
Кажется, бывшие чемпионы чуть расстроились, что не смогли закрепить звание победителей. Но, с другой стороны, третье место — это тоже весьма почетно. Лично я был за ребят рад — настолько, насколько это вообще можно в таких условиях.
Когда команда из Чехии забрали свой приз, Шум откашлялся и продолжил:
— Так, второе место. Куда я дел эту бумажку… — разыгрывал он комедию, пока сжимал свои зубы так, что еще секунда — и они раскрошатся нафиг, — Ах, вот же она. Серебро останется здесь, потому что второе место занимает команда из Америки!
Так, а вот это неожиданно. И кто из тройки оставшихся возьмет золото? Я просто совершенно не помню, выступление команды из Австралии, поэтому даже не могу сопоставить шансы нас всех. Эх, Гарри, давай уже не томи!
— И, наконец, то, ради чего мы здесь собрались. Первое место. Золото. Высшая награда. Признаюсь, это был весьма сложный выбор — мы спорили просто до хрипа. Слышите, как сел мой голос?
Кажется, я готов убить этого человека. А ведь он один из моих любимых актеров. Обидно будет. Но, кажется, многие были со мной солидарны — все хотели уже узнать, за кого можно радоваться, а на чью голову насылать проклятия. Пока они все летели в сторону азиата. Весьма заслуженно стоит отметить.
— Но нас все же удалось договориться. И золото увозит домой…изобразите барабанную дробь! — все тут же подчинились, забив себя по коленкам, — РОССИЯ!
Что? мне послышалось? Он сказал — Россия? Это ведь глюк? Фантом, плод моей больной фантазии? А эти вопли парней — тоже ее часть? Так, а вот этот удар в плечо? Ауч!
Но нет, это был не сон — парни орали мне в оба уха, и кажется, никто не торопился забирать кубок, решив просто сплестись в один огромный клубок из шести взрослых мужиков.
— Парни, я все понимаю, но он реально тяжелый, — позвал нас Гарри, и, наконец, я смог выбраться из этой кучи тел.
На ватных ногах, все еще до конца не веря, я подошел к кумиру своей юности, который довольно улыбался и протягивал мне награду — метровую статуэтку танцора-хопера на постаменте, отлитого из чистого золота.
— Поздравляю, — сказал Шум негромко, — Вы это заслужили. А твое соло было выше всяких похвал. У тебя были классные учителя.
— И вы — один из них, — вырвалось у меня, и, глядя на удивленное лицо мужчины, пришлось пояснить, — Я не профессиональный танцор. Учился по фильмам и сериалам. Потом начал придумывать что-то свое. Как-то так.
— Что же, — улыбнулся Гарри, — Выходит, ты — самородок. И ты смог уловить тот особый ритм улиц и уличного танца. Название команды вы выбрали очень верно.
— Спасибо. О, и раз такое дело — можно с вами сфотографироваться?
Ну а что такого? Нужно ковать, пока горячо, как говорится. И мы сделали парочку селфи — вдвоем, потом со всей командой. Потом еще и с другими командами, и с простыми зрителями…
А после — мы уехали в гостиницу. Нет, парни, конечно, остались в клубе — отмечать победу и заслуженное золото. Но мне хотелось покоя и уюта, который мне могла дать только Мари. Тем более — какие клубы с грудным ребенком? Да и Маша шутила, что прошлый поход в ночное заведение кончился тем, что Анюта и появилась. И если я не хочу стать отцом для еще одного ребенка — с моей-то везучестью — мне не стоит оставаться.
Так что — я оставил вместо себя Карину, а сам повез своих девчонок в отель, радуясь, что у каждого из нас отдельный номер.
Покормив и уложив Аню, Маша вышла ко мне на балкон и вдохнула полной грудью американский воздух. После чего повернулась ко мне и улыбнулась.
— Ты даже не представляешь, как я тобой горжусь. И как я рада, что вы победили, — сказала она мне, — Ты ведь так к этому стремился. Всё это, — обвела она взглядом ночной город, — Твое по праву. Ты заслужил.
Хмыкнув, я бросил на Золотцеву осторожный взгляд. Раз уж сегодня я — победитель, может, настало время забрать свой главный приз. Или хотя бы попытаться.
— Я так больше не могу, — негромко сказал я, сцепив руки в замок.
— Как — так? — явно не поняла меня девушка.
— Вот так, — я указал пальцем сначала на нее, потом на себя, — То, как мы сейчас живем, меня не устраивает.
— Что именно? Я тебя не понимаю, — нахмурилась Мари.
Вздохнув, я повернулся и, положив руки Маше на плечи, чуть притянул ее к себе, вынуждая смотреть мне прямо в глаза:
— Я спрошу всего один раз, и хочу, чтобы ты ответила мне честно. Скажи мне, ты приехала только чтобы дать Ане эту возможность? Увидеть меня? Или есть что-то еще? Я устал теряться в догадках, что ты чувствуешь ко мне. Искать в твоих глазах или жестах хотя бы отголосок взаимности. Я люблю тебя всем своим порочным сердцем, и, черт возьми, хочу знать, есть ли у меня шанс?
— А если нет? — спросила Мари негромко, — Ты что, уйдешь от нас?
Что? да как она могла только предположить такое? Я почти задохнулся от возмущения, но сумел справиться с эмоциями и покачал головой:
— Нет. Я никогда не перестану бороться за тебя, за Аню, за вас. Но мне интересно, сколько ты еще будешь мучить и наказывать меня? я знаю, что мудак, что делал больно, обижал тебя, ранил. Но я правда…
Договорить я не успел — чуть приподнявшись на цыпочках, Мари обвила руками мою шею и поцеловала меня. Ох, кажется, я на секунду забыл, как нужно дышать. Или это от избытка чувств у меня закружилась голова? Так или иначе, я не стал терять ни секунды, притягивая девушку за тонкую талию к себе и позволяя себе углубить поцелуй, не встречая совершенно никакого сопротивления.
Мари была нежной, но одновременно и требовательной. Как тогда, ровно год назад, когда я впервые понял, какое это счастье — быть с ней, целовать её, обладать ей. Просто делить с ней один воздух и знать, что она не прогонит. Только не в эту секунду.
А когда Золотцева мягко отстранилась, я был готов выть в знак протеста. Попытался притянуть мою девочку к себе обратно, но та остановила меня, положив ладонь на мою грудь. Готов поклясться, что она слышала, как бешено колотится мое сердце — так, словно я пробежал марафон.
