Ну а мы здесь — в Большом Яблоке, занимаемся тем, что нам действительно по душе. Потому что не испугались. Рискнули, пошли против системы — и победили. Обрели намного больше. чем потеряли — новых друзей, семью, любовь.
«Прогреми, почувствуй раскаты,
Зажгись и раздайся громом, громом»
На последнем аккорде я, не выдержав, рухнул на пол, утирая пот с виска и чувствуя, что мне срочно нужно сменить футболку. Так душевно я давно не танцевал — без оглядки на других, без единой тени сомнения. Просто танец, разговор с самим собой, полный боли и воспоминаний. Которые я, наконец-то смог выплеснуть.
И ответом мне были аплодисменты, сопровождаемые ревом толпы. После чего пять пар слегка грубоватых рук поставили меня на ноги и сжали в поистине медвежьих объятиях. Мои друзья.
— Чувак, ты был так крут!!! — орали мне в оба уха близнецы.
— Это лучшее из того, что я видел! — вторил им Ефим.
— Мать вашу, я сейчас буду рыдать, как девчонка! — не отставал Демид.
И только Муха лишь сжал мое плечо и, чуть улыбнувшись, сказал:
— Я видел Мари. Хорошо, что она приехала.
Кивнув, я бросил взгляд наверх и увидел, как Карина осторожно обнимает мою девочку, прижимая её и Анюту к себе, а плечи рыжей при этом слегка подрагивают. Не понял, она что, плакала что ли? Так, непорядок.
Выпутавшись из объятий парней, я нашел Стаса, который стоял неподалеку и довольно улыбался.
— Ты знал, — я не спрашивал, а констатировал факт.
Денисов кивнул:
— Она позвонила мне буквально пару часов назад. Истинное безумие — пролететь полмира, чтобы увидеть, как ты побеждаешь. Так что — постарайся не разочаровать её.
— Я могу увидеться с ней до объявления результатов? — спросил я осторожно, — Хотя бы пару минут.
— Думаю, я смогу договориться, — кивнул наш тренер, — Директор клуба — мужик весьма понимающий. Не думаю, что он запретит тебе обнять жену и дочь перед финалом.
— Эм…она мне не жена, — напомнил я Стасу, на случай, если он вдруг забыл.
Но тот только хлопнул меня по плечу, с добродушной улыбкой:
— Это мы с тобой знаем. А все вокруг уверены, что ты — женатый человек, любишь свою жену, и у вас растет потрясающая дочь. Потому что никто, кроме законной супруги, такую глупость бы не сделал. Это же почти жена декабриста — куда ты, туда и она. Со всеми пожитками и ребенком на руках.
Хмыкнув, я почти побежал в сторону служебных помещений, но рука Стаса удержала меня на месте. Взгляд тренера был серьезен, я бы даже сказал — суров. И он смотрел мне будто прямо в душу.
— Не про*би всё, — сказал он мне, стискивая пальцы, — Ты ведь понимаешь, какой дар тебе выпал? Насколько тебе повезло?
Кивнув, я высвободился и всё же побежал в нужном направлении. У меня было не так много времени — совсем скоро сольники закончатся и объявят тех пятерых, кто сразится в финальной схватке. Так что нужно было торопиться.
Два лестничных пролета, одна не самая крепкая дверь, которая с внушительным грохотом врезается в стену (кажется, может остаться вмятина) — и я оказываюсь на пороге кабинета. Стоя прямо напротив Мари, которая прижимает к себе Аню и смотрит на меня удивленным, покрасневшим взглядом. Но в самой глубине ее синих глаз я вижу вспышку радости.
Не тратя времени ни на разговоры, ни на Карину, которая скромно притулилась на небольшом кожаном диване, я в три шага преодолел разделяющее нас расстояние и прижал к себе своих девчонок. Мари доверчиво прильнула ко мне, одной рукой обвивая меня за шею, а второй продолжая прижимать к себе дочь. Которая радостно загулила и тут же выплюнула свою соску. Та еще воображуля.
— Спасибо, — шепнул я, зарываясь носом в распущенные рыжие волосы и вдыхая едва уловимый запах корицы, — Ты даже не представляешь, как я рад, что ты здесь.
— Я не могла иначе, — также тихо отозвалась Золотцева, — Аня должна была увидеть, как ее отец нагибает этот мир.
Усмехнувшись такой формулировке, я чуть отодвинулся и взял на руки ребенка. Кажется, мне никогда не надоест это приятное ощущение тяжести в руках, когда прижимаешь к себе частичку себя. Себя — и своей любимой женщины.
— Карина, — позвал я подругу, — Твоя идея?
Но Малышкина удивила меня, качнув головой:
— Это всё Машин отец. Примчался на крыльях щедрости, посадил нас в дорогущий частный самолет — и был таков. Добрый фей, блин!
Да уж, эта семья не перестает удивлять меня. Улыбнувшись Мари, которая наблюдала за мной с каким-то непонятным мне выражением лица и глаз — такой смеси удивления, радости и восторга я еще не видел. Сглотнув, я кивнул в сторону стеклянной стены и спросил вдруг охрипшим голосом:
— Как тебе?
Улыбнувшись, Маша положила ладонь мне на щеку и тихо сказала:
— Я тебя услышала. И я тебе поверила.
Чуть склонив голову, я потерся кожей о ее ладонь, как кот, получивший столь долгожданную ласку от хозяйки. И не удержавшись, шепнул:
— Я люблю тебя.
— Знаю, — одними губами ответила мне девушка и я увидел, как синева в ее глазах засияла еще ярче.
И один только вид этих глаз заставил меня на секунду забыться и, наклонившись, потянуться к ней, чтобы, наконец поцеловать. Как же давно я не касался этих губ так, как мне этого хотелось, со всем чувством, на которое я только способен. И, судя по огоньку в глазах Мари, она думала о том же самом.
Однако, стоило мне лишь ощутить ее дыхание на своем лице, как нас вероломно прервали. Не в первый раз. И, по всей видимости, не в последний.
— Я дико извиняюсь, — на безупречном английском сказал менеджер клуба, застывая на пороге, — Но ваш тренер попросил вернуть вас в зал. Прямо сейчас.
Глухо рыкнув, я напомнил себе. Что убивать парня нет смысла — он всего лишь делает свою работу. Поэтому, выдохнув сквозь стиснутые зубы, я на секунду прижал Мари к себе, пообещав себе воплотить все свои фантазии чуть позже. А после, чмокнув дочь в лоб, осторожно передал ребенка рыжей. Улыбнулся Карине — и вышел из кабинета
— Мог бы дать нам еще минуту, — сказал я Стасу уже в зале, переодевшись в черно-белые цвета своей команды и поправляя капюшон толстовки.
— Всё потом, — отмахнулся Денисов, — Сейчас сосредоточься на цели.
Переглянувшись с парнями, я только пожал плечами и затих — за всеми этими разговорами и переодеваниями я пропустил выступление последних капитанов, и опомнился только, когда в центр зала вышел один из судей.
— Ну что? Вам понравилось? — громко спросил он в микрофон.
Ответом ему был восторженный рев толпы. По всей видимости, это означало «да».
— Но, к сожалению, не все пройдут в финал. И у нас уже есть названия тех пятерых команд, которые продолжат борьбу за звание лучших уличных танцоров мира.
