Наташа то ходила по комнате, то сворачивалась клубочком на кровати, то опускалась на пол в углу, то начинала нервно перебирать какие-то вещи в комоде. Ее швыряло, как щепку на ветру.
– Если бы тебя в тот момент спросили, чего тебе хочется, что бы ты ответила?
– Чтобы это прекратилось. Это состояние.
Первая версия истории, которую рассказал Игорь, звучала так: да, один раз у них с Ниной случился секс, это была ошибка, к сожалению, вышло так, что из-за этой ошибки появился ребенок.
– Ну а как я тебе мог о таком рассказать? Ты и дети – самое дорогое, самое важное, самое ценное, что у меня есть. Прийти и сказать: «Дорогая, у нас такой прекрасный мир, но знаешь, я мужик, мужик-идиот, не уследил за своими инстинктами, и вот, познакомься, это мой сын от другой женщины»? Поэтому я скрывал. Конечно, я помогаю ребенку и буду ему помогать. Но отношений ни с ним, ни с Ниной у меня нет. Там я финансовый отец. А здесь – настоящий.
Нина просто никак не может простить мне, что я не стал развивать отношения с ней. Ее можно понять, она рассчитывала на большее. Видимо, решила не мытьем, так катаньем.
Я умоляю тебя, не разрушай то, что у нас есть. Посмотри на нашу прекрасную семью, на наших детей, на наш дом, на нас с тобой. Это ведь такая ценность. Ничего лучшего ни у тебя, ни у меня быть не может. Дай мне второй шанс, я обещаю, что не подведу тебя. Я обещаю, что ты никогда об этом не пожалеешь.
Неделю, как раз до отлета в отпуск, Наташа жила в этой реальности. В реальности, где муж совершил ошибку один раз, где у этой ошибки есть последствия, но можно попробовать справиться. Игорь взял за свой счет дополнительные выходные и половину последней рабочей недели провел дома, помогая со сборами. Он ни на шаг не отходил от Наташи, постоянно был на виду и неустанно напоминал, как сильно любит жену и детей.
В назначенный день они вылетели в отпуск, и там Наташу накрыло.
Я поняла, что мне нужны доказательства. Что если там действительно такая история, одноразовая, то, о’кей, мы попытаемся с этим справиться. Что-то придумаем.
Первой мыслью было поговорить с этой Ниной. Я же ее тогда толком не выслушала, точнее, вообще не выслушала. Пусть расскажет, как и что там.
Но если Игорь не соврал и она действительно просто мстит, тогда, получается, правды ожидать не стоит.
Поэтому я решила провести расследование. Благо, в наше время это не так сложно. Нашла ее страницы в социальных сетях, они оказались открыты. Я думаю, что специально.
Ну а там картина, опровергающая теорию Игоря. Нет, конечно, целиком его не было ни на одной фотографии. Но уж руки собственного мужа после десяти лет совместной жизни я узнать могу. Так же, как и рубашки, которые ношу в химчистку, как и места, которые он очень любит, как блюда, которые он предпочитает.
Все было как на ладони. Постоянные встречи, «семейные» ужины втроем и даже поездки – те несколько «командировок» оказались и не командировками вовсе.
Думала, может, дождаться возвращения домой и там уже все предъявить, не портить отпуск, попробовать отключиться, типа, не брать в голову. Но как тут не брать в голову. Может быть, кто-то так умеет, но у меня выдержки не хватило.
Предъявив Игорю доказательства его лжи, Наташа получила в ответ сначала нелепые и довольно сбивчивые объяснения, а следом и… обвинения. В недоверии, в отсутствии готовности идти ему навстречу, в том, что никакую семью она сохранять не хочет, а хочет его наказывать и искать поводы, чтобы уйти. Муж занял позицию: «Думай, как считаешь нужным, я прощения попросил, я готов ради семьи на все, разводиться не собираюсь, а ты – хочешь искать поводы для расстройства, пожалуйста».
Это было очень несправедливо, обидно и создавало ощущение какой-то двойной реальности. Ведь вот, факты говорят, что человек поступил плохо. А он, вместо того чтобы признать вину, обвиняет тебя, выкручивает все так, что с его-то стороны готовность сражаться за терпящий крушение брак есть, а с твоей – нет. Королевство кривых зеркал.
Наташу кидало из вины в ненависть, из ненависти в жалость, из жалости в любовь, и так по кругу: вина, ненависть, жалость, любовь, вина…
А порой и все вместе.
Она честно продержалась до конца отпуска, а вернувшись домой, начала готовиться к уходу от Игоря.
Когда я поняла, что на самом деле там реально история в полтора года, что это полноценная семья на стороне и обман масштаба, который мне даже охватить не удается, потому что это за гранью моего понимания, вопроса о сохранении брака для меня больше не существовало. Я совершенно точно понимала, что не смогу. Никак не смогу.
Состояние было ужасное. До сих пор, когда вижу слово «Доминикана», меня начинает трясти. Там я пережила, пожалуй, самый невыносимый эмоциональный кризис в своей жизни. Тебя буквально разрывает на части, ты видишь своего любимого человека, вот он рядом, но ты не можешь с ним быть, и не потому, что он не хочет, и не потому, что ты не хочешь, очень хочешь, но не можешь. Даже сидеть рядом спокойно не получается, потому что трясет, выворачивает.
При этом рядом дети. У которых праздник, отпуск, приключения, и очень не хочется, чтобы их зацепило. Приходилось постоянно держать себя в руках, изображать радость, счастье, иллюзию семьи.
Когда вернулись, стало полегче. Во-первых, Игоря не было уже 24/7 рядом. Во-вторых, дети тоже расходились по делам, и у меня появилась возможность немного расклеиться. Почему немного? Потому что пришлось искать работу, думать о том, как все обставить с жильем, ну и готовиться к разговору с Игорем, который, казалось, и не помышлял о разводе.
Я бы никогда в жизни больше не хотела переживать подобное. И дело не в самом факте измены. А в том, что за этим всем следует. Склеивание жизни заново, когда ты шевелишься-то с трудом.
Разговор с Игорем был сложным. Хотя подобные разговоры легкими вообще не бывают, невозможно это. Он то просил не горячиться, то переходил в агрессивное наступление, обвиняя Наташу в том, что она и не планировала вовсе сохранять их брак, то вновь молил о прощении. Понадобилось довольно солидное количество времени, несколько месяцев, чтобы Игорь перестал вести себя так, будто ничего не происходит, и подключился к вопросу о подготовке к разводу, разделу и, главным образом, к разговору с детьми.
