Отношения Алисы и Димы на тот момент доживали свои последние месяцы. Большая любовь довольно быстро превратилась в потрепанную мочалку, и ни радости, ни близости, ни интереса друг к другу не осталось. Внутреннее решение о разрыве Алиса уже приняла, но сил озвучить его пока не хватало. Поэтому жили, как живется: «Привет. – Пока. – Во сколько будешь? – Буду поздно, ужинай без меня».
Надя, как и когда-то, в самом начале их с Алисой дружбы, стала поддержкой и опорой. Подруги бесконечно переписывались, обсуждали, как поступить лучше, строили планы. Все вернулось на круги своя.
Дальше мы общались волнами. Бывало, что каждый день, бывало, выпадали из поля зрения друг друга на несколько недель, потом опять постоянно на связи. В целом это было нормально, потому что, так или иначе, мы постоянно оставались рядом. Если не в прямом общении, то лайками в социальных сетях и прочее. И у Нади, и у меня многое происходило. Я разошлась с Димой, потом вышла замуж, а она развелась, потом развелась я, а она вновь вышла замуж, был период, когда я меняла города, был период, когда она опять какое-то время жила в моей квартире. В общем, чего только не произошло за девять лет.
До того как мы финально разошлись, у нас было два года плотного, ежедневного общения. Такого, прямо не разлей вода. Лучшие подружки. Я даже не знаю, как это правильно описать. Вы каждый день общаетесь, переписываетесь, созваниваетесь, над чем-то смеетесь, из-за чего-то грустите, на что-то злитесь. Человек всегда рядом, всегда с тобой. Твоя опора, твоя поддержка. И ты для него так же.
У меня в тот период очень поперла карьера. Случился резкий взлет, перевод на большую должность с релокацией в другую страну. Это было даже больше, чем мечта. Мы с Надей много говорили про желание переехать, но, как это провернуть, ни я, ни она не понимали. И у меня эта кажущаяся недостижимой цель вдруг становится реальностью.
Внешне Надя радовалась переменам в моей жизни. Только всякий раз после слов «как я тобой горжусь, как я за тебя рада» следовало что-нибудь типа «ты такая молодец, а вот я…». Какое-то время я пропускала эти фразы мимо ушей, но вскоре заметила, что они являются закономерностью, что любой мой успех, любой мой шаг вперед вызывает у Нади приступ самобичевания.
Конечно, это очень неприятно. Во-первых, кому понравится быть источником расстройства близкого человека? Никому. А выходило, что я со своим успешным успехом и большим будущим каждый раз давлю ей куда-то на больное место.
Во-вторых, ощущалось это как-то обесценивающе. Ты вроде как приходишь с запросом «смотри, что у меня получилось, давай вместе порадуемся», а тебе в ответ «нет, давай мы лучше вместе порасстраиваемся про то, что я неудачница».
В какой-то момент я решила, что больше не буду особенно распространяться о том, как и что у меня продвигается. Аккуратно обходила эти темы, больше фокусировалась в разговорах с Надей на другом.
Потом я переехала. Это был не резкий, постепенный процесс, плюс в любом случае по работе мне приходилось как минимум раз в полтора месяца появляться на родине. Так что никаких прощаний, долгих проводов и чего-то такого не было.
Когда я приезжала, мы встречались, болтали, Надя оставалась у меня в отеле (от съемной квартиры я отказалась) или, наоборот, я оставалась у нее. И так продолжалось довольно долго, с полгода точно. Пока в один день моя подруга просто не пропала с радаров.
Я бы хотела рассказать, что произошло. Но, увы, не могу, потому что не знаю. Надя внезапно перестала отвечать на мои сообщения, звонки и заблокировала меня во всех социальных сетях, мессенджерах, почтовых ящиках.
Знаешь, это был шок. Несмотря на то что процесс становления моей новой жизни был постепенным, я не могу сказать, что он давался просто. Все равно это новая страна, новые правила, новое общество, это большие перемены. И адаптировалась я к ним не очень просто. И вот, поверх этого, вдруг пропадает мой самый близкий друг. Даже не пропадает, а вычеркивает меня из жизни, ничего не объяснив, ничего не сказав.
У меня нет никакого подходящего сравнения для описания того, что я чувствовала. Помню, как сидела, смотрела с левой страницы: вот, Надя жива, все у нее хорошо, а меня она просто выпилила, и в голове стучало одно лишь слово: «Как?»
Так как я не преследователь и желания гоняться за человеком, применяя какие-то занятные способы, типа скидывать на карту по рублю и писать при этом сообщение, у меня не было, я отступила. Ну а какой смысл? Все же понятно. Моя страница – в блоке, мой телефон – в блоке. Ее жизнь продолжается, она общается с нашими общими знакомыми, веселится, все прекрасно. Не под окна же к ней приезжать с посланием: «Поговори со мной».
Мне было очень сложно принять этот Надин поступок. Архисложно. Был период, когда я не вылезала с ее страницы, следила за всем, гоняла в голове наши последние разговоры и встречи, все искала, за что зацепиться. Очень много плакала. Очень.
Если бы она сказала, мол, не хочу больше общаться, если бы она поставила какую-то точку, если бы объяснила, что случилось, конечно, мне было бы грустно, но все равно такой вариант перенесся бы легче, чем немое исчезновение.
А потом одна из наших общих знакомых, краснея, запинаясь и явно чувствуя себя не в своей тарелке, рассказала мне, что Надя говорит про меня какие-то ужасные гадости. Вплоть до того, что я якобы заигрывала с ее тогдашним молодым человеком. Хотя виделись мы с ним два раза и то мельком, когда он приезжал забирать Надю от меня.
Сперва эта информация еще сильнее выбила меня из колеи. А потом, наоборот, сработал какой-то обратный эффект. И я начала сопоставлять некоторые факты. Вспомнила, например, что не раз оказывалась свидетелем того, как Надя мне про человека говорила плохие вещи, вплоть до того, что «хорошо бы ему ноги переломать», а потом писала этому парню милые комментарии в Инстаграм и обнималась при встрече, как ни в чем не бывало. Эти эпизоды всплывали один за другим, и история начала выглядеть стройнее.
Такой вот человек.
Первое, что сделала Алиса, почувствовав, что становится легче, – отказалась от любого наблюдения за жизнью бывшей подруги. Прекратила заходить на страницы, хотя очень тянуло. Не искала больше какие-то еще доказательства и объяснения. Для поддержки себя она записала все эпизоды двуличного поведения Нади и в моменты, когда накрывало, доставала эту шпаргалку, перечитывала, возвращая себя в реальность.
