— Алмазку приструнить не проще, чем Саблезуба. — Призналась Снежка. — Да и что такого она сделала?
— Она их спровоцировала.
— И что? У курсантов свои мозги есть, вот пусть и не реагируют на провокации.
— Курсанты почти все парни! — Возразил Огонь.
— И что?
— Она уже с половиной переспала!
— И что? Пусть радуются, что кто-то с ними спит.
У Огня глаза на лоб полезли.
— Не верится, что ты мне это говоришь.
— А что такого? — Возмутилась Снежка. — Алмазка, может, и не самая высокоморальная девчонка, но она в своей сфере честна.
— Да ты что?
— Да!
— И спит со всеми подряд, это по-твоему, честна?
— Ой, можно подумать, что первый курсант, с которым она переспала собирался на ней жениться и хранить ей верность до конца своих дней. Ты на самом деле думаешь, что только Алмазка ими пользуется? Они тоже пользуются ей!
— Она заставила их сцепиться, чтобы наградить победителя. Ты считаешь, это нормально?
— Нет, конечно. Но если они всё же сцепились, то может, проблема не в ней?
— Ты не парень и не понимаешь, на что мы иногда готовы пойти ради секса.
— Ой, да брось! — Снежка фыркнула. — Вы всё же не животные! Кроме инстинктов у вас есть мозги. И выбор, чем из этих двух вариантов пользоваться!
— Ты это к чему?
— К тому, что виновата не только Алмазка! А и курсанты тоже!
— Они будут наказаны. А твоя подруга — нет.
— Ну так накажите её тоже. Оставь без воды на пару дней.
— И что толку? В прошлый раз, когда мы оставили её без воды, она просто ходила в душ с кем-нибудь из курсантов. Те, сама понимаешь, были не против.
— Запретите курсантам так делать.
— Это как? — Огонь вытаращился. Подумал. Видимо, не смог представить, что Лука пойдёт на такой нелепый запрет. Да и как контролировать его исполнение?
— Ладно, пусть наказание не удалось. Придумайте другое!
— А ты не можешь просто ей сказать, чтобы больше так не делала?
— Ты сейчас серьёзно спросил? — Снежка хлопнула глазами и улыбнулась. — А ты не можешь просто сказать Саблезубу, чтобы он перестал вести себя как придурок?
— Хорошо, твоя логика мне ясна. Но её поведение вот до чего довело.
— До чего?
— До драки!
— И что?
Огонь хотел что-то возразить, но вдруг замолчал. Покачал головой.
— Я уже потерял суть нашего разговора. И сам не понимаю, чего хочу. Мне что, всех баб запереть, чтобы курсанты их вообще не видели?
Снежка улыбнулась.
— Не знаю. Но если честно, я думаю — такова жизнь. Всегда будут проблемы, ни одни, так другие. Не бывает всё гладко. Ты же собираешься отцовской корпорацией управлять. Вспомни. Проблемы всегда есть.
Огонь со вздохом обнял её и погрустнел.
— Ты права. Но это ещё что. У нас есть проблема похуже.
— Какая?
— Ты тратим слишком много энергии. Из-за экстремального мороза большой объём уходит на отопление, а ещё столько людей на базе ни в чём себе не отказывают. Зарядка, которая идёт от подземных источников, слишком медленная, приходится тратить топливо. Запасы уходят с катастрофической скоростью. Аналитики курсантов требуют немедленно сократить траты хотя бы вполовину. Иначе нам через пару месяцев кирдык.
Снежка уткнулась лбом ему в плечо.
— Как же я устала от всего этого.
— А я вроде ничего… привык. Ты ведь права, что всегда так. На работе то же самое постоянно было — ни одна беда, так другая. Проблемы не иссякают.
— Ну, разница кое в чём есть. Там можно всё бросить и улететь отдыхать. Тут нет.
— Не знаю. — Огонь пожал плечами. — Мне одинаково.
— Мне жутко повезло, что тебе одинаково. — Снежка прижалась к нему крепче.
— А мне повезло, что ты со мной.
Эти моменты, когда они просто целовались, были тем самым светом, которым примирял со всеми остальными неприятностями.
Которые действительно не заканчивались.
Глава 6. Хрустальный коридор
Дрон, казалось, отключился — ни движения, ни звука. При этом он продолжал висеть в воздухе, поэтому Зои продолжала сидеть неподвижно. И мысленно просила Димитра не шуметь, пытаясь себя убедить, что он обязательно прочтёт мысли и всё обойдётся.
Тот, видимо, забрался достаточно высоко, чтобы его не было слышно.
Только бы он не закричал! Не стал звать Зои! Не уронил что-нибудь.
Держать глаза открытыми долго она не смогла. Прикрыла.
А когда рискнула разомкнуть ресницы — дрона не было. Ни звука, ни дуновения — он просто исчез, словно растворился в воздухе без следа.
Зои ещё некоторое время сидела спокойно, потом рискнула пошевелиться, разминая затёкшие мышцы, которые с радостью противно заныли. Огляделась. Потом встала, сделала несколько шагов на полусогнутых ногах и вновь прислушалась.
Куда бы не делся дрон, поблизости его не было.
Так как ходить пришлось скрюченной, ноги от напряжения очень быстро устали и затряслись.
Зои вернулась на прежнее место, под вертикальную шахту, в которой сидел Димитр и встала на колени. Её качало в стороны, словно маятник, будь рядом стена, она, наверное, билась бы об неё головой.
Она ведь могла умереть. Снова. Вот взять и умереть, прямо сейчас. И никто бы не помог. Димитр бы вернулся и нашёл только дымящуюся кучу плоти. Такую же, как осталась от его друзей.
Вот бы он обрадовался! Смог бы рассмотреть внутренности и убедиться, что все они настоящие, человеческие.
Зои мотнула головой. Нет, не сейчас. Пожалеть себя, несчастную, лучше потом, когда всё наладится.
Кстати, что там с выходом?
Зои задрала голову и увидела где-то очень высоко свет. Он шевелился. Это фонарь, который Димитр оставил висеть у себя на поясе.
— Димитр. — Тихо позвала Зои. Конечно, он не услышал и не ответил.
— Димитр!
Тишина. Далёкий свет фонаря продолжал подрагивать в прежнем ритме. Не слышит.
Зои ничего не оставалось, кроме как смириться и ждать.
Она вздохнула и села, уткнулась носом в колени. Перед ней расположился круг бледного света из тоннеля, по которому лез Димитр. Он был настолько высоко, что тени на кругу не двигались, лишь слегка колыхались. Это еле заметное смешение света и тени завораживало, как плохо различимые очертания фигур на стене, которые видишь перед сном, когда от усталости двоится в глазах. На них можно смотреть вечно, так же как на огонь и воду. В этих движениях есть нечто гипнотическое.
