Луиции заключил, что будет проще и разумнее ответить вежливым отказом, и поднялся к себе полный решимости хорошенько все обдумать.
Он нашел своих домашних у Каролины, все дружно обсуждали, не отправиться ли на мелодраму в «Порт-Сен-Мартен». Каролина казалась особенно воодушевленной, Жюльетта и Анри прелестно шутили. Луицци даже заметил, что манеры лейтенанта несколько отшлифовались в общении с воспитанными и благородными людьми, и легко присоединился к общему веселью. Юный дю Берг и Густав также собирались в театр, но Луицци отказался, сославшись на неважное самочувствие и на то, что он уже видел эту пьесу. Он хотел быть свободным, впрочем, не без задней мысли – пойти к госпоже де Серни. Тем не менее за ужином, рассказывая о визите к госпоже де Мариньон, он с чувством заговорил о графине, желая услышать мнение дю Берга. Его маневр удался, и если он не удовлетворил полностью свое любопытство, то, по крайней мере, добился преследуемой цели: дю Берг горячо восхвалял красоту госпожи де Серни и с огромным уважением упомянул о ее добродетели.
На этот раз, слушая дю Берга, Луицци упустил случай и не заметил, какое волнение вызвало имя де Серни у Жюльетты, настолько он был поглощен графиней. Луицци ответил дю Бергу:
– Я уже знаю, насколько она хороша собой, и не подвергаю сомнению ее безупречность, но не находите ли вы, что она безумно ревнива?
– Она? – вскричал дю Берг. – Ни в коей мере, уверяю вас. Никто не ведет более независимой жизни, чем ее муж, который при этом весьма внимателен к ней. Думаю, ревность не в ее характере, и, кроме того, граф не дает ей ни малейшего повода. Еще не так давно он был самым модным человеком в Париже, но внезапно полностью изменил образ жизни, его страстью стала карьера, и поскольку жена, как я думаю, разделяет эту страсть, они прекрасно понимают друг друга.
Сведения дю Берга нисколько не соответствовали тому испугу, который явно испытала графиня при словах барона о предполагаемой интрижке между графом и госпожой де Карен. Луицци пребывал в полном недоумении. Компании нужно было готовиться к приятному переживанию ужасов новинки сезона – пьесы «Нельская башня», поэтому все ушли переодеваться, только Жюльетта осталась в гостиной с Арманом, который молча погрузился в свои мысли. Тогда девушка вырвала его из раздумий, сказав чрезвычайно просто:
– Боюсь, мы не получим большого удовольствия от спектакля, раз вы не захотели пойти второй раз на представление и поаплодировать вместе с нами.
– Вы неправы, – рассеянно проговорил Луицци, – это очень интересная пьеса, и если бы я не был так слаб…
– А каков там сюжет?
– Сюжет, – Луицци взглянул на Жюльетту, – Бог мой, его довольно трудно передать. Пусть лучше автор сам все расскажет…
– Речь идет о королеве Франции, – начала Жюльетта, – у которой были любовники…
– И она бросала их в Сену после ночи страсти и оргий, – продолжил барон.
Лицо Жюльетты осветилось диким взглядом и сладострастной улыбкой, и барону внезапно пришла в голову мысль, что именно такая женщина, как Жюльетта, могла бы понять и объяснить жестокость и похотливость преступлений, приписываемых Жанне Бургундской.
Вновь почувствовав неумолкающую страсть, которую эта женщина всегда пробуждала в нем, Луицци приблизился к Жюльетте и сказал:
– В этой драме есть чудесная картина необузданных удовольствий, бешеных поцелуев, упоительных наслаждений, в которые погружает любовь; это зрелище поразит вас, я уверен.
Жюльетта подняла на барона влажные очи, ее зрачки лучились и дрожали, как звездочки в тумане. Арман утонул в них и в необдуманном порыве решился обнять Жюльетту и, осмелев, как никогда, привлек к себе, нашел губами ее губы и приник к ним.
Жюльетта прижалась к нему, изогнувшись всем телом, но неожиданно снова вырвалась и убежала со словами:
– О! Нет! Нет! Нет!
Луицци захотел последовать за Жюльеттой на спектакль, он был уже уверен, что под маской сдержанности она скрывает сжигающую ее страсть и что, если он сумеет воспользоваться возбуждающим воздействием «Нельской башни», то в тот же вечер Жюльетта подарит ему свою любовь. Но в тот момент, когда он колебался между желанием обладать Жюльеттой и обязанностью ответить на приглашение графини, ему принесли новую записку, в которой он прочитал:
«Господин барон де Луицци не сообщил мне, намерен ли он прийти на назначенную встречу. Я жду ответа, я жду господина де Луицци.
Леони».
Еще раз барон напомнил себе, что слабостью подруги сестры нельзя злоупотреблять, и, чтобы избежать новых соблазнов, тут же написал, что будет иметь честь явиться в десять часов к госпоже де Серни.
Тем временем Луицци услышал, как Анри и Каролина весело переговариваются в своей комнате, куда они уже давно отправились, чтобы завершить свои туалеты. Жюльетта вернулась раньше их, и поскольку они приближались, нежно обращаясь друг к другу как добрые супруги, Жюльетта вплотную подошла к барону и сказала:
– Этим вечером я обязательно должна с вами поговорить.
– В котором часу?
– После нашего возвращения из театра.
– Значит, в полночь, – заключил Луицци, высчитывая про себя, успеет ли он вернуться от госпожи де Серни.
– Хорошо, в полночь или позже, как получится, – согласилась Жюльетта.
– Где мы встретимся?
– У меня, если вы не боитесь подняться, ибо я не боюсь вас принять.
Луицци кивнул в знак согласия и взял руку Жюльетты, которая тут же отняла ее с особым выражением лица и сильным вздохом:
– Потом… потом…
Анри и его жена вошли в гостиную, вскоре к ним присоединились Густав и дю Берг, и все уехали.
Луицци остался один и задумался о двух свиданиях. Вот мысли, которые посетили его на этот счет:
«Чем больше я вращаюсь в свете, тем больше убеждаюсь, что самое главное место там занимает любовь или то, что сходит за любовь, – удовольствие. Женщины заняты исключительно этим, тайно или явно. Однако им было бы затруднительно посвящать себя любви, если бы мужчины не принимали в том немного участия, однако последние считают ниже своего достоинства показать, как много они думают о любви, не из скромности, а из тщеславия, чтобы сделать вид, что они серьезны и зрелы. Похоже, роль любопытного наблюдателя, которую я играю посреди всех этих игр, довольно ничтожна. И вот двойная возможность выйти из нее. Жюльетта будет моей, когда я захочу, даже сегодня ночью, если мне будет угодно, но женщина, победа над которой доставит мне совсем иное удовольствие, это госпожа де Серни – женщина добродетельная, женщина с установившимися взглядами: то будет лестный триумф и прелестное времяпрепровождение».
Чтобы хорошо понять каприз барона, который в мыслях оставлял Жюльетту, чтобы перекинуться к госпоже де Серни, нужно заметить, что Жюльетта воздействовала только на чувственность барона, и, как только ее не было рядом, в его воспоминаниях не оставалось и следа от того, так сказать, физического влияния, которое она оказывала на Армана.
