— Давай, лучше ты за меня заплатишь? — складываю руки на груди. — Ты ведь в гостях.
— Ладно… — немного удивилась, но виду не подает.
— Отлично, тогда мне еще фуа-гра, пожалуйста, с черной икрой. И королевские креветки с лобстером в трюфельном соусе. Можно золотом не украшать, оно невкусное.
— Тут такого нет.
— Есть, — тыкаю в специальное меню для гурманов. От вида цены у Насти отваливается челюсть.
— Да не волнуйся. Я пошутил. Испугалась?
— Хм…
— Закажи мне только фуа-гра. Без креветок. Надо следить за фигурой.
Начинаю смеяться, а Ташковская упирается кулачком мне в грудь и с силой отталкивает.
— Не сердись. Ты смешная. Мне нравится, когда ты такая… — перехватываю ее руку и сам прижимаю к груди.
— А ты…
— Кто? Зажравшийся богач?
Не отвечает. Повисает пауза. Слышу стук собственного сердца. Я ведь ей не обещал, что буду хорошим парнем, пока она гостит?..
Чуть тянусь в ее сторону, поддаваясь сиюминутному порыву и…
Не успеваю ничего сделать. Вздрагиваем и поворачиваемся в сторону настойчивого звонка, бьющего по нервам.
Черт! Ну почему у VIP-статуса такая быстрая доставка?! Они что, заранее знали, что я закажу и стояли под дверью с подносом?! Или это Дима нашел мой адрес и пришел, чтобы вновь испортить нам свидание?
— Я пойду посмотрю на мальчиков… наверное, проснулись… — откашливается Настя, отодвигаясь от меня.
— Ладно. А я пока открою. Фуа-гра принесли, видимо…
Раздраженный, забираю из рук курьера несколько коробок. В этот момент Настя появляется в коридоре с пластиковой картой.
— Принимаете?
Курьер хлопает ресницами, вопросительно смотря на меня.
— Иди. Чаевые сам себе нарисуй сколько надо, — выставляю его за дверь под удивленным взглядом Ташковской.
— Ты же велел мне заплатить.
Оставляю ее комментарий без ответа. Шуток не понимает?
— Дети спят?
— Да… Повезло.
— Тогда пошли. Пока не остыло. Буду тебе скармливать деликатесы.
— Значит, ты один живешь?
— Не совсем. С сожителем.
— Это как? — прыскает.
— Ну… у меня в квартире завелся домовой.
— Серьезно? — наматывает макароны на вилку. — И как ты с ним познакомился?
— Он по ночам ходит, шуршит. Съедает конфеты и забирает чистые носки.
— Ага. Наверное, еще разбрасывает вещи, не закрывает пасту и забывает переключить с крана на душ, после того как помылся… Какой нехороший! — Вижу, что Настя восприняла мои слова как шутку.
— Говорят тут раньше аномальная зона была… У соседей, например, телевизор сам по себе включается и лампочки гаснут. А по ночам…
— У меня тоже такое было. Перебои с электричеством называется, — не дает договорить.
— Ну, можешь не верить. Сама увидишь, — подмигиваю.
— В смысле? Он что, не прячется от людей? — фыркает.
— От хорошеньких девушек — нет. Так что если к тебе посреди ночи в кровать заберется мужчинка в самом расцвете сил… Будь готова.
— Я припрячу на такой случай под подушку скалку. Или электрошокер, — воинственно сдвигает брови. — Так и передай своему «мужчинке».
— Он все слышит и мотает на ус.
— Испугался? Не придет?
— Придет. Но в каске.
Смеется. Сейчас Ташковская выглядит как девчонка. И мне это очень нравится.
— Что? — ловит мой взгляд.
— Тебе идет улыбка. Чаще улыбайся.
Не отвечает, но и улыбаться не перестает.
Доедаем спагетти под непринужденную беседу, вспоминаем про домовенка Кузю из старого мультфильма. Оказывается, она тоже обожала в детстве эту сказку.
— Мальчишкам включала, Пашке зашло, а Миша реветь стал…
— Потом понравится, когда юмор начнут понимать.
— Наверное… Спасибо, было вкусно… — Настя собирает тарелки и принимается их мыть. С интересом наблюдаю. Странная она… посудомоечная машина блестит дисплеем на половину кухни, а Настя руками грязную посуду трет…
— Если что, техника вся рабочая… ну так, на всякий случай.
— Ага, буду знать, — раскладывает тарелки по полочкам.
Наш разговор прерывает громкий звук из комнаты.
— А нам все равно, а нам все равно, пусть боимся мы волка и сову. Дело есть у нас, в самый жуткий час мы волшебную косим трын-траву!
Самостоятельные дети
Настя ахает, срывается с места и бежит туда, где только что сладко спал Миша.
Не сразу соображаю, что это за полтергейст. Но прибыв на место, понимаю: в комнате включилась умная колонка.
— Где он? — Ташковская мечется по спальне.
— Кто? Домовой?
— Нет! Ребенок мой где?
— На дискотеке, — киваю в сторону зеркальной стены, которая делит комнату на две части и скрывает небольшое пространство гардеробной.
Анастасия поворачивает голову и распахивает глаза. Но потом испуг сменяется умилением. А полюбоваться есть чем: актер «больших и малых» стоя в одном подгузнике и, держась руками за зеркало, пританцовывает под легендарную песню про зайцев. Это надо видеть… попа в памперсе качается из стороны в сторону, время от времени опускаясь и поднимаясь в полуприсяд. Ритмично и так мило, что у меня от смеха слезы наворачиваются. Но я стойко держусь, сжимая зубы, чтобы не ржать.
— Откуда звук? Павлика разбудим… И как он вообще смог включить?! — тыкает меня Настя.
— Магия, не иначе, — подхожу к стене и нажимаю на кнопку. Система умного дома быстро снижает уровень громкости. Зато внутренний усилитель звука отлично срабатывает у Михаила. Ему не нравится, что концерт окончен, а зрители даже не похлопали, отчего он начинает визжать.
— Есть пульт от ребенка? — шучу, но Настя не оценивает и не смеется.
— А-а-а! — тем временем Михаил вспоминает, что проснулся сам по себе и предъявляет нам весь список претензий.
— Тихо! Не кричи! — Ташковская кидается его успокаивать, а я иду проверить Пашу. Надеюсь, его чуткий сон песня про зайцев не потревожила.
Но Павлик уже проснулся. Смотрит на меня своими глазищами и улыбается.
— Ну что, дружочек? Выспался? — гляжу на розовые щеки. Надеюсь, малыш идет на поправку. Ребенок некоторое время рассматривает меня, и вдруг начинает заливисто смеяться и выдает отчетливое и счастливое:
— Мама!
Я так и застываю на месте от неожиданности. Не слышал, чтобы Паша или Миша называли Настю так четко. Набор звуков, хохот и пищание на разные лады. А тут…
