Допрос совсем не касался смерти моего отца. Все вращалось вокруг желания королевы выведать информацию о Валери и ее магии смерти. И Норрис будет выбивать ее из Джерико, пока тот не заговорит.
– Я хочу остаться, – возразила я.
Королева пропустила мои слова мимо ушей и кивнула Виктору.
– Капитан, проводите Джослин в мои покои выпить чашечку чая. Я вскоре присоединюсь к ней.
Чая? Она хотела, чтобы после всего этого я пошла пить чай?
Виктор подал мне руку.
– Мисс Дрейк.
Я встретилась с пронизывающим взглядом Джерико. Брови плотно нахмурены над темными глазами, волосы спадают на окровавленное лицо. Если он не заговорит, его казнят.
И даже если заговорит, его все равно казнят, как поступили и с Рашем.
«Прости, Дрейк. Мне жаль. Мне очень жаль».
Слова, которые он с болью сказал мне в крепости, звучали в моих ушах неутихающим эхо.
– Подождите, – сказала я. – Мне нужно…
Но я не успела ничего сказать, задать вопрос, потребовать правды или молить о пощаде, потому что Виктор буквально выволок меня из комнаты для допросов.
Дверь захлопнулась, и я поняла, что не могу вновь войти внутрь, потому что на ней не было ручки. Если уж выставили, то выставили.
А меня выставили.
Глава 22
Я вырвала руку и посмотрела в возмутительно беспристрастное лицо Виктора.
– Его казнят? – спросила я.
– Да, – ответил он.
Я уже знала ответ, но услышав подтверждение, почувствовала, как разрывается сердце.
– Когда?
– Я не знаю. – Он стиснул челюсти. – Пойдем со мной в королевские покои.
– Виктор…
– Нет, Джосс. Пожалуйста. Не усложняй ситуацию.
Что-то в его карих глазах подвело его непоколебимую выдержку. Что-то хрупкое и едва сдерживаемое. Он не был совершенно бесчувственным, безэмоциональным придурком. Не в этом случае.
Обратно в комнату для допросов было не вернуться, и я с неохотой позволила Виктору отвести меня в королевские покои, сквозь лабиринт дворца, мимо многочисленных гвардейцев, которые встречались нам на пути.
В сравнении с королевскими покоями моя невероятная комната могла сойти за лачугу в крепости. Три этажа, соединенные винтовой лестницей, пышные ковры, блестящие полы из вишневого дерева и неповторимая, украшенная резьбой мебель. Я бывала здесь раньше и рассматривала все вокруг, мечтая, что однажды и сама буду жить в такой великолепной обстановке.
Но должна признать, что блеск этого великолепия для меня заметно потускнел.
Мягко говоря.
– Можешь подождать здесь, – сказал Виктор.
Я схватила его за руку, и он напрягся.
– Он твой брат, – сказала я. – Ты должен ему помочь.
– Я ничего не могу сделать. Джерико сам решил работать на ведьму, этот выбор и привел его сюда.
– Это не его выбор. Он полностью в ее власти, – возразила я. – Она контролирует его с помощью магии, даже если он сопротивляется ей.
– Я удивлен, что ты защищаешь его.
– Не сомневаюсь. Но это правда. Джерико не заслуживает смерти за случившееся. Ему нужна помощь, чтобы выбраться отсюда, а потом освободиться от Валери. Ты не можешь отвернуться от него. Прошу, Виктор.
У капитана появился знакомый мне закрытый взгляд, которым он напоминал своего старшего брата. Он так же прятал эмоции от внешнего мира.
– Мне нужно идти, – сказал он.
И не дал мне сказать больше ни слова. Оставил меня одну сидеть в комнате отдыха королевы и думать о Джерико и его мрачной судьбе.
Я хотела помочь ему, но не знала как. За смерть моего отца должна была ответить Валери и тот, кто ее нанял.
Не знаю, кто это был, но точно не лорд Банион.
За эти годы колдун совершил много непростительных поступков, но в том, что он убил моего отца, не было никакого смысла. Все его действия были продиктованы ненавистью к королеве. А в тот вечер целью была не она. Я понимала, что должна взять себя в руки, успокоить сумбурные, бунтарские мысли. Сейчас больше чем когда-либо мне нужно было призвать свои навыки общения и быть яркой, дерзкой девушкой, какой меня всегда знала королева.
Через несколько минут она вошла в сопровождении свиты: от толпы стилистов, поправлявших ее макияж и прическу, до советников, которые спешили найти ответ на любой вопрос, который мог прийти на ум. Вскоре подали чай, и она прогнала их всех.
Раз уж я не проголодалась к завтраку, то и чай двадцати различных сортов и ароматов, дополненный всевозможными пирожными и канапэ-сэндвичами, я пить не жаждала.
– Прошу, дорогая, присаживайся. – Она жестом указала на лакированный стол из черного дерева, за которым легко уместились бы тридцать человек.
Королева села во главе стола, и я заняла место справа, нацепив на лицо ослепительную улыбку.
– Какой ужасный молодой человек, – сказала она, качая головой. – Совершенно не раскаивается в том, что причинил так много боли.
Взяв себя в руки, я спросила:
– Вы узнали что-нибудь полезное о его нанимательнице?
– Пока нет, – устало ответила она.
– Сожалею.
– Я тоже. Но оказывается, в жизни все непросто. Чем важнее нам что-то, тем сложнее оно дается. Потому мы должны быть сильными.
– Было сложно, – призналась я, и это чистая правда. – Я уже не знаю, во что верить, Ваше Величество.
– Верь в меня, Джослин. Это все, что тебе нужно. – Она накрыла мою ладонь своей прохладной рукой, и я заставила себя не отстраняться. – Ты очень важна для меня. И всегда была, с самого своего рождения. Ты даже не представляешь, насколько ты важна.
Ох, кажется, я уже выяснила, насколько важна для нее.
Я была украденным сокровищем, которое она шестнадцать лет выставляла напоказ. Произведением искусства, которое символизировало величайший акт мести.
– Спасибо, – ответила я. – Это много для меня значит.
Она подняла взгляд и посмотрела куда-то позади меня.
– Прекрасно. Да, радость моя, прошу, присядь с нами. Не думаю, что вы были официально представлены.
Кто-то сел напротив меня, и, медленно подняв взгляд от чашки с чаем, я увидела его черные глаза.
– Это мой сын Элиан, – сказала королева Исадора. – Элиан, это Джослин Дрейк.
И в этот миг я разучилась дышать.
Принц Элиан. Всего в паре метров от меня.
Сегодня он был не таким бледным, как тогда, в свете луны. Его глаза были по-прежнему черны, как ночь, и тотчас напомнили мне о Джерико. Светло-русые волосы коротко подстрижены.
