Я, как рыба, беззвучно шевелила губами, силясь что-то сказать, но потом поняла, что это бесполезно. Все равно завтра все выйдет как-нибудь по-другому. Я обреченно сунула сумочку под мышку и какое-то время разыгрывала обиженную — должен же он хоть как-то быть наказан!
ТЕЛЕСТАР I
В номере было ещё темно, когда нас разбудили.
— Хабибти, просыпайся, семь часов.
Я даже не пошевелилась. Я ещё услышала, как Халид направился в ванную, и опять уснула.
— Милая, у нас не останется времени на завтрак! — опять раздался голос Халида.
Я покрепче обняла подушку и закрыла глаза в надежде, что он отстанет от меня хотя бы ещё на пару минут.
Но он упорно стоял рядом с кроватью. Потеряв терпение, он откинул одеяло, после чего я, спотыкаясь, потащилась в ванную. За спиной у меня зазвонил телефон. Кошмар! Единственное, что я в такую рань способна переносить, — это шум воды, наполняющей ванну, и тонкий аромат эссенций.
— Верена! Верена! — тут же раздался бешеный стук в дверь. — Почистишь зубы в Асуане! Нам срочно нужно выезжать в аэропорт. Набиль уже ждет внизу. Они вылетают не в девять, а в восемь! Быстрее! Пожалуйста!
Я распахнула дверь и пролетела мимо него как фурия, изрыгая проклятия на немецком: «Чтоб они все передохли! С меня хватит, я хочу домой!» — или что-то в этом роде.
Халид, потрясенный, застыл с раскрытым ртом и расстегнутыми штанами. Ему, конечно, трудно было меня понять: для них, арабов, такая ситуация — привычное дело. А мне ещё придется долго этому учиться. То они три дня никак не раскачаются, а то вдруг как ошпаренные несутся куда-то сломя голову чуть ли не без штанов.
— Дорогая, с этой минуты все пойдет как по маслу, вот увидишь! Пожалуйста…
— Помолчи, пожалуйста. Ничего не говори. Я уже почти готова.
В дверь постучали. Это был портье. Расчески, косметички, тряпки, туфли, полетели в чемоданы со скоростью ветра. Через десять минут мы неслись, выпучив глаза, через холл. Набиль уже успел оплатить наш счет и погнал нас, как баранов, к выходу. Перед дверью уже стояла машина с работающим двигателем, готовая к старту. В пять минут девятого мы были в аэропорту. Набиль потащил нас вместе с чемоданами мимо всех контролей в сторону VIР-зоны. Там перед открытой дверью стоял сотрудник службы безопасности с рацией в руке. За ним, в дверном проеме, я увидела на летном поле большой самолет эльна-серовской авиакомпании. Может, наш? Рация зашипела и затрещала, потом послышались непонятные команды или вопросы. Тем временем к выходу подкатил микроавтобус. Сначала внутрь полетели наши чемоданы, потом туда затолкали нас самих. Никаких билетов или посадочных талонов я так и не увидела.
Когда мы подъезжали к самолету, Набиль молча расплылся в улыбке. Он выполнил эту невыполнимую задачу — ему удалось за время промежуточной посадки в Луксоре вырвать нас из постели и запихнуть в самолет.
Мы поднялись на борт, и на нас устремились одновременно двести пар глаз — одни смотрели с осуждением, другие с любопытством. Я готова была провалиться сквозь землю. В ту же секунду послышался ликующий голос Ибрагима, который не спутаешь ни с одним другим голосом:
— А, шейх Халид, шейх Халид! Добро пожаловать — алан вас алан!
Вслед за этим грянула буря аплодисментов. От стыда я боялась поднять глаза и видела только головы наших друзей.
— Верена, садись, мы поздороваемся с ними потом, в Асуане, — вырвал меня из оцепенения голос Халида.
Я с радостью протиснулась к окну, Халид сел посредине, а Набиль занял место у прохода.
Когда машина поднялась в воздух и пустыня засверкала в лучах утреннего солнца, я почувствовала некоторое облегчение. «За несколько дней я пережила и перечувствовала столько, сколько другие не увидят и за всю жизнь», — подумала я.
Асуан, похоже, только просыпался, когда мы на нескольких такси подъехали к набережной Нила.
— Смотрите, — сказал Набиль, — видите башню на том берегу? Это отель «Оберой». А судно прямо напротив видите? Это наше судно.
Мы с Айлин бросились друг другу в объятия. Какое счастье, что они наконец знают, где стоит наше судно!
— Набиль, нам, конечно же, и в голову не пришло, что «Исмаилия» может стоять на другом берегу реки.
— Это не «другой берег реки». Это остров Элефантина.
— А, понятно. Айлин, покажи-ка свою карту. Ты знала, что на Ниле есть такой большой остров?
Айлин испытующе посмотрела на меня.
— Послушай, а чем вы здесь, в Асуане, занимались два дня?
Я покраснела.
— Ах, Айлин, если бы ты знала! Я тебе потом все расскажу.
На речном пароме отеля «Оберой» мы за пять минут добрались до южной оконечности острова. Перед нами, как кинодекорация, неожиданно вырос посреди пальм огромный сказочный шатер. А перед ним величественно возвышался наш корабль. Между палубами и над ватерлинией тянулись синие полосы. Увидев название, я не поверила своим глазам — «Телестар I».
— Халид, наше судно что, уже переименовали?
Это, конечно, был запрещенный прием. Он ведь, скорее всего, был ни при чем. Как теперь выяснилось, они вдобавок ко всему ещё и перепутали название судна.
Комментарии, как говорится, излишни. Но какое странное название для речного парохода — «Телестар I».
Видимо, здесь в очередной раз нашло свое выражение стремление к западному модерну — не самая лучшая идея в этих краях, посреди волшебных красот Нила. Халифа, владелец судна, уже ждал гостей на борту. Судя по всему, он, как и братья Эль Насер, был очень влиятельным человеком. Не случайно его судно занимало лучшую якорную стоянку у первого порога Нила. Приветственная церемония состоялась в салоне, где он поджидал нас в окружении многочисленных родственников и друзей. Полный мужчина лет пятидесяти, с растрепанными волосами, небрежно одет. Только часы «Ролекс» на руке выдавали в нем состоятельного человека.
Во время приветственного коктейля я подсчитала гостей; у меня получилось семнадцать человек, двенадцать из них — мужчины. Мы с Айлин удивились такому численному неравенству. Но, в сущности, это не имело значения. Важно было то, что путешествие по Нилу наконец стало реальностью.
Пока мужчины праздно болтали, мы осваивали свои каюты. Я воспользовалась возможностью завершить наконец свой утренний туалет. Не успела я встать под душ, как в дверь забарабанили.
— К вашим услугам прачечная-химчистка!
Начинается. Значит, экипаж, состоящий их пятидесяти человек, уже приступил к выполнению своей задачи — изо всех сил развлекать, баловать, холить и лелеять гостей во все время путешествия.
Потом пришел Халид.
— Ну что — очень даже недурная каюта. По сравнению с каютой на моторной яхте «Ясмин» места здесь — хоть в футбол играй.
Он был прав. Но где же обещанная «шикарная президентская каюта»? Я уже постепенно, шаг за шагом, начинала привыкать к восточному образу мышления. Когда-нибудь я, может, вообще перестану удивляться местным нравам и обычаям.
