Но в 2017 году окружной совет Сток Гиффорда, небольшой деревни в северном пригороде Бристоля, на юго-западе Англии, решил порвать с традициями паркрана и начал брать деньги за бег. По словам председателя совета Эрнеста Брауна, мероприятие, проходившее в соседнем Литтл Сток в течение трех лет, стало жертвой собственного успеха. Сначала в пробежках участвовало несколько десятков человек, но потом к еженедельному паркрану присоединилось несколько сотен. 300 человек, которые пробегают по одной и той же дороге каждое субботнее утро, повлияли на ее «преждевременный износ», объявил тогда Браун. Видимо, у его коллег действительно не было другого выхода, и они начали просить участников забега вносить «небольшую денежную сумму на содержание дороги».
В штаб-квартире паркрана зазвонили тревожные колокола. Этот прецедент мог разрушить основополагающие принципы таких пробежек. К большому разочарованию Пола, мероприятия тогда отложили.
– Совет не понимал главную идею паркрана – пробежки должны быть бесплатными, – сказал он мне, и, видимо, эта история его все еще беспокоит. – Если одна группа людей должна будет платить, пусть даже по одному фунту стерлингов, а все остальные участники движения – нет, к чему это может привести?
Разразился скандал. Преждевременный износ, как пришли к выводу несколько ученых-физиков, был незначительным. Если бы ноги спортсменов каждое субботнее утро сдавливали асфальт в Литтл Сток на 1–20 миллиметров за забег, то это привело бы к снижению высоты покрытия на толщину сигаретной бумаги к моменту наступления следующего ледникового периода. Очевидно, это небольшая цена, которую стоит заплатить за повышение субъективного качества жизни участников забега и за те выгоды для здоровья, которые несет паркран.
Мы с Полом перешли в обеденную зону паба, чтобы перекусить. Я сказал своему приятелю, что в этом случае возникают скорее метафизические, чем физические трудности. В какой именно момент пробежка перерастает в неконтролируемое действо и может принести окружающим неудобства?
Когда-то группа Пола и его друзей состояла из 13 человек и вряд ли могла повлиять на благосостояние округа Сток Гиффорд. Но вот легион из 400 человек эта местность уже вряд ли выдержит. Разницу между 13 и 400 человек легко заметить. Между 50 и 350 участниками – тоже. Но есть ли существенная разница между 175 и 225 бегунами? Или между 195 и 205? А как насчет разницы между 199 и 201?
Пол ответил мне, что в паркране могут участвовать до 300 человек, и этот лимит определяют сами бегуны, а не местные власти. Судя по отзывам, которые Пол получает, когда количество участников начинает приближаться к отметке 300, людям, как правило, толпа начинает казаться слишком плотной. Я спросил Пола, смогли бы люди почувствовать существенную разницу, если бы в парке бежал сразу 301 человек, но Пол лишь пожал плечами в ответ. Он понимает, что установить границы сложно, но какой-то лимит все же должен быть.
Я тоже понимаю, что провести черту необходимо. Но чем больше человек всматривается в детали, тем больше снижается аналитическая ясность его мышления.
Эта проблема не нова. Например, ветхозаветная библейская история в Книге Бытия демонстрирует, что сам Бог порой находится в том же положении, что и уважаемые старейшины округа Сток Гиффорд.
Жители Содома и Гоморры занимались определенными практиками, которые злили доброго пастыря. И Бог был настолько зол, что решил проучить идолопоклонников, стерев их города с лица земли. Авраам, сочувствующий простым людям, выразил серьезные сомнения по поводу запланированного Богом вмешательства. Если кто-то готов принимать такие серьезные решения о чужой жизни и смерти, нужно понимать, что где-то придется провести черту.
Согласно Книге Бытия, Авраам умудряется убедить Бога не разрушать города, уничтожая благочестивых вместе с нечистивыми, а дать людям возможность жить, пока в Содоме и Гоморре остаются несколько невинных и добродетельных душ. Торг начинается с 50 человек, и это количество сокращается по мере неутомимого торга Авраама с 45 до 40, затем до 30, до 20, до 10. Этот лимит все еще кажется необоснованным, но, видимо, в этой точке Авраам решил сдаться.
Так где же провести черту? Ответ прост: вы не сможете этого понять. Каждый бросок черно-белых костей несет проигрыш. Неужели нам действительно нужно избавиться от участника забега, если его присутствие приведет к превышению лимита в 300 бегунов, и тогда всем придется заплатить по фунту ради удовольствия пробежаться в компании единомышленников? Неужели города нужно выжигать, если один хороший парень решит уехать, оставив в рядах избранных девятерых невинных?
12 марта 2020 года главный советник премьер-министра Великобритании Доминик Каммингс пересмотрел свои взгляды. Он проанализировал события, разворачивающиеся в Италии на фоне пандемии коронавирусной инфекции COVID-19, и решил воздержался от пропаганды стратегии развития так называемого коллективного иммунитета в пользу политики беспрецедентного социального дистанцирования.
Сторонники коллективного иммунитета придерживаются мнения, что пандемиям следует дать возможность развиваться своим чередом, чтобы позволить значительной (более молодой) части населения сформировать невосприимчивость к болезни и тем самым предотвратить катастрофическую вторую волну заболеваемости. Стратегическое управление вспышками, как отмечают сторонники такой политики, сводит к минимуму ущерб для экономики, так как позволяет большему количеству людей оставаться на работе, но, по общему признанию, подвергает наиболее уязвимых членов общества, то есть пожилых людей и тех, кто уже страдает от хронических заболеваний, повышенному риску смерти и тяжелого протекания болезни.
Важно отметить, что власти Великобритании категорически опровергали любые утверждения о переключении на план коллективного иммунитета, первоначально появившиеся в статье в воскресной газете Sunday Times, называя их «клеветнической фальсификацией». Но давайте на мгновение поставим себя на место Каммингса. Мы на встрече, которая изменит лицо британского общества на поколение вперед. Если бы вы столкнулись с выбором, какой политики придерживаться, какое число заболевших стало бы значимым для принятия того или иного решения?
По словам высокопоставленных лиц – профессора Криса Уитти, главного врача Великобритании, и сэра Патрика Валланса, главного научного советника, – власти ожидали, что на той неделе число погибших от COVID-19 составит около 100 000 человек, писали в прессе. Затем чиновники осознали, что эта оценка опасно консервативна.
«Без преуменьшений, количество смертей составило 510 000, – указывал источник Sunday Times. – Нам говорили, что стоит ожидать 250 000. Как только вы увидите такие числа, причиной которых стало бездействие, вы невольно зададитесь вопросом, что делать дальше».
Но что, если бы умерло только 50 000 человек? Или 5000? Или только пять? Должны ли власти позволять умирать своим гражданам в погоне за экономической стабильностью? И если должны, то спрошу еще раз – где провести черту?
Песчаная буря
Еще в мае 2012 года, наблюдая с трибун стадиона «Этихад» в Манчестере за футбольным матчем, доктор философии Радж Сегал стал свидетелем того, как тогдашний игрок английского клуба Queen’s Park Rangers Джои Бартон пытался помешать претендентам на титул чемпиона. Джоуи пихнул Карлоса Тевеса локтем в лицо, ударил Серхио Агуэро по задней части ноги, а затем попытался ударить головой Винсента Компани, за что его удалили с поля и отстранили от следующих 12 матчей.
