– Что? Почему не свой?
Клов рассмеялся, покачивая головой.
– Кому захочется конкурировать с Сейнтом?
Точно не мне. И никому в здравом уме. Так каждый получит то, что желает.
– Я больше года пытался убедить Золу вернуться в Бастиан, но он был равнодушен. Слишком боялся Голландии.
– Пока ты не использовал меня как приманку, – пробормотала я. – Раз Сейнт хотел использовать меня, чтобы доставить Золу к Голландии, то он знал о моем местонахождении. В любое время он мог забрать меня с Джевала. – Клов молча шел со мной в ногу. – Почему же именно сейчас?
Клов снова обернулся на Уэста, я резко остановилась, выпустив из пальцев подол платья.
– Значит, я была права. – Я бросила на него взгляд. – Дело в Уэсте.
Уэст посмотрел на нас, но промолчал. Скорее всего, сейчас его переполняли те же самые мысли.
Сейнт какое-то время враждовал с Золой, но, поняв, что я использовала его, чтобы помочь Уэсту, Сейнт увидел возможность устранить не только одну проблему, а сразу две. Он отправит Золу в Бастиан, а меня подальше с «Мэриголд».
– Вот мерзавец! – прорычала я сквозь зубы.
Уэст искоса посматривал на меня, желваки на его челюсти заиграли. Однажды он сказал, что ему никогда не получить свободу у Сейнта. И теперь я начинала думать, что он прав.
Мы повернули еще два раза по коридору и подошли к широким дверям, ведущим на огромную солнечную веранду. Стеклянные стены поднимались до самого потолка, который обрамлял голубое небо. Проходящий сквозь них свет становился настолько ярким, что мне пришлось поморгать, чтобы привыкнуть к нему.
В центре веранды стоял круглый стол, который неприлично роскошно украсили. За ним нас ожидала Голландия.
Пояс на ее талии украшали переплетенные между собой витки изумруда, а на ее шее висела золотая цепочка с этим же камнем, который блеснул в свете солнца, когда Голландия с чашкой в руке повернулась к окнам, выглядывающим на город.
Уэст рассматривал ее, в его глазах горел тайный вопрос.
Сопровождающая нас женщина остановилась у двери и жестом пригласила войти. Мы с Уэстом вместе зашли в помещение, а Клов плелся за нами.
– Доброе утро, – поприветствовала Голландия, не отрывая взгляда от золотистого пейзажа. – Пожалуйста, присаживайтесь.
Солнечная веранда была заставлена растениями, отчего воздух наполнялся теплом и влагой. По высоким окнам тянулись широкие листья растений и густые лозы, по побегам и ветвям рассыпались бутоны самых разнообразных цветов.
Я потянулась к стулу, но вдруг из-за наших спин появился молодой человек и отодвинул его дня меня. Я с осторожностью села, рассматривая содержимое стола.
На серебряных блюдах и подставках затейливым узором были выставлены булочки и пирожные, а фарфоровые миски наполняли свежие ягоды. От запаха масла и сахара у меня потекли слюнки, но Уэст и Клов держали руки на коленях. Я поступила так же.
– Будто прошлое наступило. – Голландия осторожно поставила чашку на блюдце. – Ты точная копия своей мамы.
– Как и вы, – ответила я.
От моих слов ее губы слегка изогнулись, но это правда. Все черты ее лица напоминали о маме, несмотря на пожилой возраст и седые волосы. Красота Голландии была такой же, как и у Изольды – необыкновенной и первозданной.
– Думаю, она никогда не рассказывала тебе обо мне. – Ее голова склонилась набок.
– Нет, – честно ответила я. Врать было бессмысленно.
– Признаюсь, совершенно не поверила, что Зола привезет мне дочь Изольды, когда получила от него письмо. Не буду врать. – Ее взгляд снова пробежался по мне. – Я до сих пор пытаюсь понять, как не узнала о тебе еще раньше? Мне же известно все, что происходит на море.
Но я уже знала ответ на ее вопрос. Обо мне знал только Клов, и я провела четыре года на Джевале, подальше от любопытных глаз. Впервые я задумалась: вдруг это одна из причин, по которой Сейнт бросил меня там?
– Изольда была упрямой девочкой, – выдохнула она. – Красивой. Талантливой. Но очень упрямой.
Молча я наблюдала за уголками ее губ. За движением ее взгляда. Но выражение лица Голландии ничего не выдавало.
– В семнадцать лет она, не попрощавшись, уплыла на борту «Луны». Однажды утром я проснулась, а она не спустилась завтракать. – Голландия подняла чашку, покачала ее в руке и сделала еще один глоток горячего чая. – Если бы ее отец был жив, то точно бы не пережил такое.
Она выбрала булочку с блюда и положила на тарелку перед собой, а за нами окрылись двери. На веранду зашел мужчина в застегнутой до шеи куртке и со шляпой в руках. Вскоре я узнала его. Капитан порта.
Похоже, Уэст осознал это в тот же самый момент, отчего слегка повернулся на стуле, чтобы сидеть спиной к капитану.
Встав у стола, он подал Голландии свертки пергамента.
– «Луну» сейчас разбирают. Немного припасов, но ничего из торговых товаров. Паруса хороши.
– Что же, паруса нам всегда пригодятся, – пробормотала Голландия, рассматривая пергаменты. – Команда?
– На причале ищет работу, – ответил он.
Я взглянула на Клова, думая о ныряльщиках. Если Голландия забрала себе «Луну», то им явно не заплатили. И каждый из них захочет вернуться на Джевал.
– Отшвартуйте корабль от причала. Пусть там не ошиваются любознательные, – приказала Голландия.
Ладонь Уэста крепче сжалась на подлокотнике стула. Она не только убила Золу, но теперь еще и топила его корабль, скрывая тот факт, что он вообще ступал в Бастиан. И как только ее приказы выполнят, будет казаться, что Зола так и не доплыл до города.
– «Луна» должна быть на дне моря к закату. Ни к чему, чтобы Торговый совет прознал об этом до собрания.
Клов встретился со мной взглядом с другой стороны стола. Я лишь предположила, что она говорит о собрании, проходящем между Узким проливом и Безымянным морем – в Пойме Сегсей.
Капитан порта прокряхтел в ответ:
– Причалил еще один не предусмотренный графиком корабль. – Он указал на пергамент в руках Голландии: – «Мэриголд».
Я мгновенно напряглась, чашка со звоном опустилась на блюдце. От безмолвия Уэста я задрожала. Казалось, он был готов вскочить со стула и перерезать глотку мужчины.
Голландия взглянула на меня.
– По-моему, нам незачем волноваться о них. Правда?
– Да, – ответила я, встречаясь с ней взглядом. Мне придется дать ей что-то взамен. Только пока я не понимала, что именно.
Голландия отдала капитану порта свитки, он кивнул, развернувшись на пятках, направился обратно к двери.
Сжав зубы, я наблюдала, как он уходит. Раз Голландия платила капитану, то она знала обо всем, что происходит в порту.
