Тогда я стала думать: если нельзя изменить условия уравнения, нужно проверить результат. Счастье? Оно вообще существует? Те, кто выглядят счастливыми, на самом ли деле они счастливы? Так вот, представьте себе, что нет. Люди счастливы только в глазах других, а сами тем временем терзаются сомнениями и недовольством, которые не дают им возможности насладиться собственными преимуществами. Счастье – это не состояние, это ощущение, и оно преходящее. Вот вы полны радости, но вокруг повсюду сплошные мрачные предчувствия, и в следующую секунду ощущения как не бывало. Вы меня слушаете, да? Может, мысли, которые я тут высказываю, не такие уж значительные, но это не повод меня не слушать. В общем, я поняла, что вот эти-то короткие приятные моментики и породили иллюзию счастья. По сути, счастье и в качестве понятия, и в качестве реальности – блеф. Почему? Да потому что не может быть никакого счастья в обществе, которое вынуждает каждого сравнивать себя с другими. Именно! В этом и вся проблема! Женщины сравнивают себя с подругами, с моделями из журналов, мужчины сравнивают дома, машины, жен, профессиональные достижения. Словом, только и делают, что меряются сами знаете чем. А отсюда – ревность, зависть, фрустрации и ощущение, что ты неудачник. Мы оказались недостойными, были не в том месте, не попали в очередь за подарками, нас обошла судьба.
И я решила больше себя ни с кем не сравнивать, принимать себя такой, какая я есть. Толстая. И что? Я люблю поесть и могу подарить себе минуты кулинарного счастья, какое ни одна тощая модель никогда себе не позволит. Работа неинтересная? Наплевать, зато она приносит достаточно денежек, чтобы прилично жить и вкусно кушать. Квартира маленькая? Для меня одной вполне хватает. У меня нет мужчины рядом? Но зато я устроила все как мне нравится и не должна ни к кому подлаживаться, что со временем уж точно мне надоест. И я вольна мечтать о чем хочется. Романы Марка Леви, да и других тоже позволяют мне путешествовать во времени и пространстве, переживать заботы и тревоги, которые меня никогда не касались.
Написал же Эйнштейн, что «спокойная, скромная жизнь приносит больше радости, чем вечная погоня за успехом». Вы, ясное дело, в шоке – я и Эйнштейн, тоже мне парочка! Но я скажу честно, если я и лохмач с высунутым языком одинаково понимаем счастье, то в других его теориях я не особо с ним согласна.
Мне думается, он сильно преувеличивает.
Почему я стала с вами об этом говорить?
Ах да… Потому что малышка Алиса в эту минуту оказалась перед выбором: то ли ей начать осуществлять свои желания, то ли продолжать жить мечтами. Ей нужно было что-то изменить в себе, чтобы договориться с собой и обществом. История, которую она решила прожить, привела ее на дорогу «вечной погони», которую хороший парень Эйнштейн назвал несчастливой, и был прав.
Ну и вот. Если уж быть совсем откровенной, то я делюсь с вами своими мыслями потому, что не хочу выглядеть уж совсем чокнутой в этой истории. И пара якобы глубоких мыслей придает веса моему имиджу.
И еще. Да, я была убеждена, что Алисе нужно измениться. Я была уверена, что ей нужно похоронить свое иллюзорное счастье, а уж потом… Но я и представить себе не могла, что она просто переродится и сокрушит те обстоятельства, которые должны были раздавить ее. И не могла вообразить, что после этого ожидает меня.
Короче, мы непредсказуемые частицы непредсказуемого мира.
Теория относительности, она ведь об этом? Да?
Алиса
Вообще-то не одна Сандрина приходит без предупреждения…
Я постаралась вдохнуть поглубже, справиться с сердцебиением и найти слова, которые адекватно передали бы мои чувства (гнев, разочарование и проч.) моему поникшему соседу.
Месье Бодрю понял, что его фарс меня не рассмешил, и очень огорчился.
– Я вас напугал?
– А вы как думали? Мне было не до смеха.
– Простите! Значит, в старости теряешь еще и чувство юмора, – бормотал он растерянно. – Я очень, очень огорчен.
Увидев, как он горюет, я перестала сердиться.
– Видите ли, сегодня утром я раздобыл этот великолепный экземпляр и захотел похвастаться.
Одиночество старичка-соседа было сродни моему, и я, не желая воевать, пригласила его войти.
– Вы так и не сменили замок, – упрекнул он меня, оглядев мою дверь.
– Еще не успела.
Вот уже не один месяц он уговаривает меня поставить более надежный замок. По его мнению, злоумышленники, которые населили наш город – и его повредившийся рассудок, – проникнут ко мне в квартиру за тридцать секунд.
– Я же вам говорил, что любой самый жалкий воришка откроет ваш замок быстрее, чем цыганенок стибрит сумку у старушки в толпе.
Я не была уверена, что долго выдержу общество этого словоохотливого старичка-расиста. Я списывала эти малоприятные нелепости на возраст, но иногда спрашивала себя: а что, если он всегда был туповатым параноиком и ксенофобом? Или это одиночество и время медленно, но верно повлияли на его мозг? Однако поздно было сожалеть о гостеприимстве: месье Бодрю уселся на канапе в гостиной и ждал, что я составлю ему компанию.
– Вообще-то я купил этот пистолет для вас.
– Извините, не поняла?
– Я понял, что вам необходимо иметь оружие. На улицах день ото дня все опаснее, и я за вас беспокоюсь.
– Даже не думайте, что я возьму в руки этот… Очень мило, что вы беспокоитесь о моей безопасности, но спасибо! Пистолет мне не нужен.
– Нельзя быть такой беспечной!
Он принялся перечислять всевозможные случаи у нас по соседству, а потом расширил раппорт до всего города Парижа. Если бы я его не прервала, он наверняка отправился бы и за границу. Откуда он может знать, что делается на нашей улице, если никогда не выходит? Об этом я и спросила его, чтобы прервать отчет о местном криминалитете.
– Из интернета, – сообщил он с гордостью.
– Вы… пользуетесь интернетом?
– Да. Научился. Мне давал уроки на дому один молодой человек. Не француз, но знающий. И я там плаваю, как они говорят, – прибавил он так же гордо.
– Плаваете… – повторила я ошеломленно.
– Да. Я подписан на многие блоги и Ютьюб-каналы, те, что интересуются преступностью, безопасностью и самозащитой. Я хорошо информирован. Вы знаете, сколько женщин вашего возраста были изнасилованы за последний год?
– Нет. И не хочу знать.
– Незнание об опасности – первая причина, по которой можно ей подвергнуться. Нежелание защищаться – вторая. Иными словами, вы в группе риска, одна из потенциальных жертв. Вам необходимо защищаться, мадемуазель Алина. И поэтому я решил подарить вам пистолет.
И он снова его достал, словно для того, чтобы меня убедить, было достаточно эстетики.
– Очень любезно с вашей стороны, но мне не надо, – сказала я как можно решительнее (примерно с такой решительностью люди спрашивают дорогу у прохожих).
