Некоторые из идентифицированных областей добавляют веса существующим биологическим концепциям. К примеру, существует давнишняя теория (о которой мы обязательно еще поговорим) о том, что «психоз» связан с гиперактивацией передачи дофамина в головном мозге. А полногеномный поиск ассоциаций действительно выделил область генома, содержащую ген, производящий те самые дофаминовые рецепторы.
Также все более ясно в последнее десятилетие становится то, что многие из генов, обеспечивающих человеку суперчувствтельность к так называемой шизофрении, ассоциированы и с рядом других ментальных расстройств. В частности, это относится к «биполярному расстройству». Исследование населения Швеции, охватившее данные о двух миллионах семей, доказало устойчивую генетическую связь между двумя этими диагнозами и продемонстрировало, что у детей с «шизофренией» повышается риск развития обоих заболеваний
[75]. Подобные исследования популяции недавно были подкреплены молекулярно-генетическими исследованиями, которые продемонстрировали корреляции между конкретными генетическими вариациями, ассоциированными с «шизофренией» и «биполярным расстройством»
[76]. Еще одно подтверждение тому, что не стоит относиться к этим «расстройствам» как к совершенно различным сущностям.
Профессор Уолтерс считает, что одна из самых интересных и продуктивных областей генетики – исследование вариаций числа копий генов (CNV). В каждом из нас есть схема из примерно 20 000 генов, и раньше полагалось, что эти гены почти всегда присутствуют в геноме в двух копиях. Теперь мы знаем, что это не так. Гены, о которых мы думали, что они должны быть парными, были найдены иногда в одном, в трех или более экземплярах. Подобные явления можно наблюдать, например, у людей с синдромом делеции хромосомы 22q11 (встречается у 1 из 4000 человек). У людей с этим синдромом отсутствует часть 22-й хромосомы, в которой содержится обычно 30–60 генов. И это явление сильно коррелирует с диагнозом «шизофрения». «У таких людей очень высок риск развития психотического расстройства, – объясняет Джеймс Уолтерс. – Примерно каждый третий человек с делецией 22q11 будет страдать психотическим расстройством. Примерно каждый четвертый – шизофренией». И это будет иметь клинические последствия. Если мы сделали генетический тест и знаем, что у конкретного человека так высок риск развития определенных состояний, то мы можем – по крайней мере, в теории – принять меры по обеспечению ему должной поддержки. Довольно любопытно, что люди, у которых наблюдается дупликация 22q11 (то есть у них есть дополнительная копия этих генов), похоже, обладают иммунитетом к «шизофрении». За это, правда, тоже приходится платить свою цену – обладатели дополнительных копий генов чаще страдают от нарушений интеллекта и аутизма
[77].
Конечно, тот факт, что у значительного процента пациентов с делецией 22q11 развивается так называемая шизофрения, вовсе не значит, что значительный процент пациентов с так называемой шизофренией обладает этим генетическим отклонением.
«Все равно это относится примерно к 0,3 % всех людей с шизофренией, – поясняет профессор Уолтерс. – А все вместе редкие вариации числа копий генов отвечают примерно за 3 % случаев. Хотя есть прочные доказательства того, что CNV повышает риск шизофрении, риск СДВГ, аутизма, умственной неполноценности и эпилепсии. А у некоторых носителей подобных редких отклонений вообще нет никаких проблем. Что произойдет с человеком, зависит частично от генетики, а частично – от внешних факторов. Мы не можем говорить о том, что гены полностью определяют такие многокомпонентные состояния. Это просто еще один фактор риска или наоборот. Генетика – малая часть очень большой картины».
Перед завершением нашего разговора Джеймс Уолтерс показывает мне видео, от которого на мои глаза наворачиваются слезы (которые я быстро смахиваю, чтобы не компрометировать свой статус альфа-самца). Это новостной репортаж об американском детском лагере для детей с синдромом Уильямса. Это означает делецию примерно 25 генов в 71-й хромосоме. В результате нарушения эти дети бесконечно дружелюбны ко всем вокруг, чрезвычайно любопытны и эмпатичны. Они выказывают повышенную эмоциональную вовлеченность, словоохотливы и выразительно говорят. Вот что может делать генетическая делеция. А дупликация этой же области хромосомы ассоциирована с аутизмом и задержкой речевого развития. Профессор Уолтерс показывает мне видео отчасти потому, что хочет продемонстрировать влияние этих двусторонних вариаций и то, как генетика помогает найти смысл в ассоциированных признаках. Но также и потому, что, как он объясняет: «Это показывает, что нельзя думать о генетических вариациях как о безусловно вредных».
Конечно, нельзя говорить, что люди с синдромом Уильямса не страдают из-за своей особенности. Это все еще разновидность умственной отсталости. И когда я смотрел видео, мне тут же пришло в голову, в насколько уязвимом положении могут оказаться эти дети из-за своей необычайной доверчивости и дружелюбия. Хотя это, пожалуй, говорит нам скорее о проблеме с обществом, а не с ними
[78].
Когда Нидерланды были оккупированы нацистами во время Второй мировой войны, запасы продовольствия истощались очень быстро. Свидетельства современников говорят о том, что многим голландцам, живущим на скудном рационе из хлеба и картошки, приходилось ежедневно проходить десятки километров в надежде выменять какие-то пожитки на еду. Люди ели домашних питомцев, чтобы выжить.
Двадцать тысяч человек не пережили то, что потом назовут Hongerwinter (буквально: «Голодная зима»).
Позднее заметили, что среди людей, зачатых в этот период, необычно высок процент диагностированных шизофреников. Тот же феномен наблюдался после голода в Китае 1959–1961
[79]. Так появилась нейропатологическая гипотеза шизофрении. Она состоит в том, что недостаток питания в утробе (как в случае с голодом) может вызывать нарушения в развитии мозга плода и что значительное число диагностированных шизофреников, вероятно, перенесли в утробе или в младенчестве некую черепно-мозговую травму
[80].
Болезнь матери во время беременности (включая и грипп, и различные вирусные и бактериальные инфекции), как и осложнения вроде преэклампсии, преждевременных родов, недостаточности массы тела или гипоксии новорожденного – любой из этих факторов предположительно может повлиять на риск развития «шизофрении» во взрослом возрасте. То же предполагается и о некоторых процессах, играющих важную роль в нормальном функционировании мозга, включая миграцию новых клеток в головном мозге новорожденного и формирование нейронных связей.
Подобные неврологические теории получили дополнительный импульс благодаря тому факту, что у людей с диагнозом «шизофрения» в детстве часто (хотя, совершенно точно, не всегда) наблюдалось отставание в развитии: они могли позже сверстников преодолевать образовательные вехи или не слишком хорошо взаимодействовать с социумом. Похожим образом дети, у которых затем разовьется «шизофрения», часто демонстрируют небольшое снижение уровня IQ за годы до появления первых симптомов. Все это предполагает, что головной мозг мог развиться не должным образом.
