Хотя те, кто находится в самом низу социальной лестницы, страдают от этого, несомненно, больше других, неравенство становится источником стресса и мучений для всех членов неравных сообществ, вне зависимости от личного положения
[66]. Нет победителей, если мы даем кому-то стать проигравшими.
Беспокоит тот факт, что больше психиатрических диагнозов ставится представителям этнических меньшинств, в Великобритании это особенно актуально для второго поколения выходцев с Карибских островов.
Открытие этого факта привело многих людей к заключению о том, что психиатрия – расистский по своей природе институт. Психиатров стали обвинять в том, что они воспринимает свойственные другим культурам проявления тревоги как патологические, потому что одинаково применяют ко всем пациентам западную систему ценностей и норм.
Но важно все же разделять некоторые вещи: хотя институциональный расизм может вести к жесткой постановке диагноза и принудительному лечению (и я полагаю, что иногда так и происходит, мы вернемся к этому вопросу ниже), это само по себе не объясняет, почему молодые черные мужчины – особенно живущие в больших городах – вообще испытывают определенные симптомы, с которыми приходится обращаться к психиатрам и другим специалистам в сфере психического здоровья.
Гораздо логичнее объяснять это тем, утверждают доктор Люси Джонстон и ее коллеги, что эти молодые люди живут в точке, где пересекаются различные формы притеснения и дискриминации
[67].
Используя выражение Сварана Сингха, профессора социальной психиатрии (social and community psychiatry), это не «черно-белая проблема». Профессор отмечает, что количество психических заболеваний диспропорционально большое не только среди карибской этнической группы в Британии, но и среди любых мигрантов во всем мире.
Одни из самых высоких процентов психотических расстройств выявлены у гренландцев, проживающих в Дании. Цифры также высоки среди финских мигрантов в Швеции и среди британских, немецких, польских и итальянских мигрантов в Австралии. Проблема, предполагает профессор Сингх, кроется в социальной дискриминации и связанных с ней невзгодах. Мигранты чаще встречаются с повторяющимися эпизодами маргинализации и изоляции, что приводит к тому, что называется «социальным поражением». Существуют даже доказательства того, что переезды или переводы в другую школу в детском и подростковом возрасте повышают риск развития психотического расстройства. Сингх объясняет: «Меняя школу, вы каждый раз покидаете группу сверстников и лишаетесь поддерживающей социальной ячейки, начинаете заново как аутсайдер. Именно хроническое ощущения собственной исключенности из социального процесса, как мы считаем, приводит к появлению психотического расстройства»
[68].
Даже если мы никуда не переезжаем, место нашего жительства влияет на психическое здоровье. В целом проживание в городе, судя по всему, не слишком хорошо влияет на человеческий разум.
Например, мужчины, живущие в самых густонаселенных городах Швеции, подвергаются большему (на 68 %) риску, чем те, что живут в деревнях. Для женщин этот риск выше на 77 %. И те и другие так же с большей вероятностью подвержены депрессии
[69].
Недавнее исследование количества случаев психоза в семнадцати городах и шести странах показало, что у кого-то, живущего на юге Лондона, в восемь раз больше шансов испытать симптомы психотического расстройства, чем у кого-то, проживающего в Сантьяго (Испания). Этот огромный разброс остается, даже если убрать из уравнения такие факторы как этнос и раса
[70].
«Это не генетическое, – говорит профессор Робин Мюррей, один из авторов исследований. – Очень и очень маловероятно, что это связано с генетикой. Скорее это социальное деление и городская среда. И, скорее всего, каннабис. Так что мы должны суметь что-то с этим сделать».
Ах да. Каннабис.
Для либерально настроенной публики (к которой я себя отношу) почти обязательно высказываться о пользе марихуаны по сравнению с алкоголем. Для общества в целом каннабис, безусловно, приносит меньше вреда, но это не значит, что для отдельных людей он не может стать огромной проблемой – возможно, для большего числа людей, чем нам хотелось бы думать.
Между 2005 и 2011 годами пациентов психиатрической больницы Модсли, что на юге Лондона, опрашивали на предмет того, курили ли они марихуану, как часто они это делали и какие сорта употребляли. Исследования показали устойчивую корреляцию между развитием психоза и ежедневным употреблением каннабиса. Однако любопытно, что это оказалось актуально только для высоко психоактивных сортов каннабиса, известных как «сканк» (skunk). Те же люди, что курили более натуральные виды (например, гашиш), подвергались не большему риску развития психотического расстройства, чем вовсе не употребляющие
[71].
Главный психоактивный компонент «сканка» – который, похоже, и способен потенциально вызывать психоз – тетрагидроканнабинол (ТГК). В «сканке» очень высоко содержание этого вещества за счет сокращения количества других молекул. Одна из таких натуральных молекул, содержащихся в гашише, – каннабидиол (КБД), который, по-видимости, удивительным образом защищает от вредных провоцирующих психотическое расстройство свойств ТГК. Это ли не доказательство (если оно нам еще требуется) того, что матушка-природа – жуткая лапочка и нам надо прекратить бросать пластик в ее океаны?
Это открытие подтолкнуло ученых к исследованию (оно проводится прямо сейчас) того, может ли КБД сам по себе служить антипсихотическим препаратом. В любом случае оказывается, что такие несбалансированные психоактивные вещества как «сканк» – в котором полно ТГК и только остаточные следы КБД – представляют опасность для психического здоровья
[72]. И в самом деле, по подсчетам ученых из Модсли, 24 % первичных случаев психоза могли бы не произойти, если бы «сканк» не был частью клинической картины.
Впрочем, как всегда, все не так кристально ясно, как кажется на первый взгляд. Как мы уже видели на трагическом примере насилия над детьми, корреляция не всегда предполагает причинно-следственную связь. «Есть миллион причин, по которым вы не можете набрать одну рандомную группу тинейджеров и дать им курить каннабис, и другую – контрольную, не употребляющую, – объясняет доктор Сюзи Гейдж, ведущая удостоенного множества наград подкаста «Скажи наркотикам почему» (Say Why To Drugs). – Это значит, что нам остается наблюдать за тем, что люди сами выбирают делать: а люди, выбирающие курить марихуану, могут отличаться по ряду факторов от тех, кто этого не выбирает. Эти факторы и могут оказаться причиной повышения риска развития психотического расстройства. Также в этом исследовании не тестировались образцы каннабиса, людям просто задавали вопрос о том, какой тип марихуаны они употребляли в прошлом, а память может подводить. Нельзя забывать, что «сканк» по сравнению с гашишем в вопросах влияния на здоровье – то же самое, что пинта пива по сравнению с пинтой водки»
[73].
