Предположим, я бы сказал, что настоящая фамилия боксера, который позднее прославился как Мухаммед Али, – Фразье. Что фуллхаус – это комбинация в покере, при которой все карты одной масти, или же что потолок собора Святого Петра был расписан Микеланджело. Все звучит достаточно убедительно, и могло бы быть чушью или ложью – и все утверждения ошибочны. Тем не менее есть вероятность, что вы запомните данные факты как истинные просто потому, что ваш мозг только что их обработал. Даже очень образованные люди запоминают ложные утверждения как истинные после того, как кто-нибудь предположит, будто это на самом деле правда
[263].
А что случится, если вы впоследствии узнаете, что все, сказанное мной по поводу Мухаммеда Али, фуллхауса и потолка – на самом деле вранье, что я знал истину, но попытался вас обмануть? Во-первых, вы начнете относиться ко мне хуже и, более того, поменяете отношение к этой информации. Вы будете знать, что все безоговорочно неверно. С другой стороны, если вы впоследствии поймете, что все, сказанное мной, – просто чушь, и я не знал, правда это или нет, к тому же меня это совсем не волновало. В таком случае вы не знаете, является ли информация истинной или ложной. Раз это чушь, что-то может оказаться правдой, а что-то нет, может быть, все правда, а может, все неверно. Конечно, воспринимая информацию как истинную или ложную, мы по-разному мыслим и принимаем решения. Лучше всего мы можем защититься, воспринимая чушь как ложь – как неверную информацию, – пока не наберем достаточное количество доказательств для подтверждения обратного.
Давление общественного мнения и поведенческое заражение
Для развития установок в обществе, при которых чушь будут разоблачать по мере необходимости, разоблачение должно стать заразным поведением. Этого можно достичь, изменив неписаные правила того, что в обществе считается приемлемым – социальные нормы
[264]. Для понимания, как это сработает, важно осознавать, как социальные нормы обуславливают наше поведение.
Окружающие влияют на людей двумя разными способами. Первый называется «нормативное социальное влияние». Он работает благодаря тому, что мы хотим нравиться окружающим и быть принятыми в их круг, что, в свою очередь, возникает из-за нашей социальной человеческой природы с потребностью в принадлежности и общении. Мы присоединяемся к тому, что делают окружающие, чтобы им угодить и сблизиться. Зачастую мы публично соглашаемся с их убеждениями или подстраиваемся под их поведение, хотя не обязательно, что мы им верим или согласны с ними. Второй способ называется «информационное социальное влияние». Нам нужна информация, и мы склонны верить тому, что говорят другие, из-за чего соглашаемся с их словами и действиями. Подобное давление конформизма обуславливает принятие и распространение чуши как приемлемой формы общения. Однако можно использовать эти способы влияния и для противоположных целей.
Хотя в основном люди руководствуются личными ценностями и нормами, в социальной среде они мотивированы поступать правильно. Тогда чаще всего поведение определяется восприятием того, как люди обычно ведут себя в подобных условиях (т. е. дескриптивная норма), а также восприятием приемлемого и ценного в подобных условиях (т. е. прескриптивная норма). В сущности, дескриптивная представляет собой то, как, по нашему мнению, большинство людей на самом деле поступят в некоторой ситуации, а прескриптивные представляют то, как, по нашему мнению, стоит поступить
[265].
В целом на социальное поведение в большей степени влияют дескриптивные нормы, особенно когда прескриптивные обозначены нечетко, или в случае, если люди полагают, будто в таких ситуациях прескриптивные нормы как правило игнорируются. Люди ведут себя в соответствии с прескриптивными нормами, если это особенно строгие нормы или их подкрепляет что-то в самой ситуации (например, табличка «не курить»)
[266].
Разоблачение чуши в настоящее время является прескриптивной нормой: то, что мы должны сделать, столкнувшись с чушью.
Чтобы это стало популярнее, нужно либо чтобы оно стало дескриптивной нормой, либо чтобы стало более важной частью нашего общества.
Исследования социального психолога Роберта Чалдини и его коллег показали отличный пример того, как дескриптивные нормы сменяются прескриптивными и как это влияет на поведение человека, когда ему надо выбросить мусор. В одном из экспериментов ученые изменили окружающую среду, либо очистив парковку городской библиотеки от всего валявшегося на ней мусора, например от бумажных стаканчиков и сигаретных окурков, либо, наоборот, разбросав мусор по всей парковке
[267]. Когда посетитель выходил из библиотеки и направлялся к парковке, экспериментатор шел впереди, чтобы смоделировать поведение. Иногда он просто шел дальше, не делая ничего необычного. В некоторых случаях, создавал дескриптивную норму, бросая пустую упаковку от фастфуда на землю, подавая сигнал: люди так себя ведут в подобных ситуациях. В других случаях моделировал прескриптивную норму, подбирая упаковку от фастфуда с земли, подавая сигнал: мусорить – неправильно.
