Когда моей дочери, Сидней, было 8 лет, я на неделю отправил ее в гольф-лагерь для детей. Всего за $85 два профессиональных гольфиста 15 часов тренировали ее – отличная сделка. К концу недели они спросили, не хочу ли я записать дочку в гольф-клуб для детей. Они рассказали, что приглашают не всех детей, но, так как моя девочка обладает потрясающим талантом, ее позвали. Они дали мне буклет, посвященный детскому гольф-клубу, в котором описывались все услуги ($200 за 12 часов тренировок в месяц). На следующий день позвонили, чтобы напомнить: в области женского гольфа тысячи университетских стипендий так и остаются неприсужденными, и в моей дочери они увидели невероятный потенциал. Тренеры описывали это как выигрышную для всех ситуацию. Однако их утверждения о навыках Сидней были абсолютно необоснованными. Я не только видел, что она ужасно играет, но и заметил, что она в десять раз лучше играет в теннис. Мы начали играть, когда ей было четыре года, и я мечтал, чтобы она стала следующей Винус Уильямс. Но проблема заключалась в том, что Сидней хотела играть не в теннис, а в гольф. Мне было несложно притвориться, словно у нее прекрасный потенциал для гольфа. Хотя было бы легко поверить в ту чушь, которую несли профессионалы, и это дало бы повод спокойно тратить деньги на хобби дочери, я решил не выбирать чушь вместо правды. Я продолжил оплачивать ее уроки, потому что именно этим она хотела заниматься, а я хотел, чтобы дочка была счастлива, и не собирался вливать деньги в ее потенциальное будущее профессиональной спортсменки. По-настоящему выгодная для всех ситуация в том, что Сидней делала то, что ей нравится, а я не поверил в ерунду.
Услышал и поверил
Сначала эта идея была предложена философами, а потом подтверждена экспериментальными психологами. Теперь у нас есть веские доказательства, что если мы что-либо слышим, то полагаем, будто это правда
[42]. Когда людей знакомят с какой-либо новой идеей, она автоматически воспринимается истиной (по крайней мере, временно) для лучшего осмысления. Данную привычку иногда называют «теорией истины по умолчанию». Общаясь друг с другом, люди склонны предполагать, что слова собеседника честны и правдивы, вне зависимости от фактов. Это помогает эффективнее наладить коммуникацию и зачастую оказывается верным. Однако оно же подвергает риску быть обманутыми.
Множество экспериментов, проведенных социальным психологом Дэниэлом Гилбертом и его коллегами, показывает: принятие новой информации за истинную помогает взаимопониманию
[43]. Если же информация оказывается ложной, люди отвергают ее только после дальнейших рассуждений. Так как обдумывание требует внимания и сознательных мыслительных усилий, людей легко сбить с толку, просто отвлекая. В одном из исследований Гилберта участники читали утверждения, связанные с двумя ограблениями, после чего должны были предложить свой вариант вердикта для грабителя. Эти утверждения показывали людям по одному и были составлены таким образом, чтобы одно преступление казалось очень серьезным (например: «у грабителя было огнестрельное оружие»), а второе – менее серьезным (например: «У грабителя были дети, которых надо было кормить»). Помимо этого респондентов предупредили, что не все утверждения истинны и все правдивые подсвечены зеленым, а ложные – красным.
Половину участников отвлекали, показывая лишние «факты», не имеющие значения для основной задачи. Ложная (красная) информация запутывала, особенно тех, кого дополнительно отвлекали, так как у них не хватало ментальных ресурсов, чтобы сознательно отсеивать нежелательное влияние на их суждения. Участники, которых не отвлекали, пока они получали информацию об ограблениях, приходили к решению дать обоим грабителям приблизительно одинаковый срок (около 6,5 года), вне зависимости от внешне «серьезных» и «менее серьезных» обстоятельств. Предположительно у этой группы хватало ментальных ресурсов, чтобы сделать поправки на ложную информацию, которую они сначала воспринимали как истинную, так как их не отвлекали. При этом те, кого отвлекали, назначали срок в два раза длиннее за серьезное преступление (11,15 года) по сравнению со сроком за менее серьезное (5,83 года).
К сожалению, после того как мы принимаем какую-то информацию за истинную, нам трудно принять, что она может оказаться ложной. Отказаться от мысли, что у кого-то было огнестрельное оружие, более затратно для разума, чем изначально принять идею. Отказ может последовать лишь после принятия и осмысления; только после внимательного изучения мысль можно отвергнуть как ложную. Тем не менее, даже когда люди на самом деле внимательно относятся к новой информации, тщательно ее исследуя, они склонны судить пристрастно. Вместо того чтобы предполагать, почему что-то может оказаться неверным, задавая себе опровергающие вопросы, мы склонны искать свидетельства истинности, задавая подтверждающие вопросы.
Допустим, перед нами четыре карты (см. иллюстрацию ниже). На каждой есть цифра с одной стороны и буква с другой. Я говорю вам: «Если на одной стороне карточки гласная, то на другой – четная цифра». Какие карты надо перевернуть, чтобы проверить мое утверждение?
Большинство выберет карты А и 4. Если на обратной стороне карточки А будет четная цифра, мое утверждение частично подтвердится. Если на другой стороне карточки А нечетное число – мое утверждение ложно. Тем не менее многие люди неправильно выбирают вторую карточку с цифрой 4. К ней часто относятся как к карте, подтверждающей утверждение еще раз, но при этом она не может его опровергнуть. Найдя карту с согласной на одной стороне и четной цифрой с другой, вы не опровергнете мое утверждение. В нем не было сказано, что только у карт с гласными на одной стороне на обратной есть четные цифры. Поэтому, и перевернув карточку Д, мы не узнаем ничего нового, даже если там будет четное число.
Вторая карта, которую надо перевернуть, – 7. Она может послужить опровергающим экспериментом. Чтобы мое утверждение оказалось верным, с другой стороны должна оказаться согласная. Если там гласная, утверждение опровергнуто. Несмотря на всю простоту, проблема четырех карточек оказывается сложной для многих. В исследовании психолога Робина Дэйвса четверо из пяти пользующихся большим авторитетом математических психологов (их подход опирается на математическое моделирование восприятия, мышления, когнитивных и моторных процессов), не справились с решением данной задачи
[44]. Большинство игнорирует карту 7. Мы склонны искать подтверждение существующим убеждениям, пытаясь интерпретировать и обращать внимание в первую очередь на информацию, которая подкрепляет сделанные выводы. И при этом игнорируем или удобным образом толкуем любые упоминания опровергающих фактов. Мы не только склонны подтверждать свои гипотезы. Тот факт, что люди ошибочно полагают, будто надо изучить карту 4, показывает: они верят, что обратное утверждение (если четное – значит гласная) тоже должно быть истинно. Таким образом, когда говорят, что карточки с гласной с одной стороны имеют с обратной четное число, они предполагают, что карточки с четным числом с одной стороны имеют гласную с обратной
[45]. В психологии эта тенденция – один из аспектов феномена под названием «предвзятость подтверждения».
