С края верхнего острова Мякиш видел гада. Тот стоял на коленях, истошно орал, задрав голову к небу, и рвал на груди одежду. А когда спустился, всё изменилось. В какой-то один незаметный миг.
Подонок каким-то образом пришёл в себя и…
И теперь… теперь Лёхи Сенникова больше нет. Лёхи… нет.
Мозг разрывался от нежелания верить в то, что видели глаза.
К тому же Барс наверняка догадался, что Штык и Филин связаны… были связаны. А до него ещё хренова туча аномалий. Не успеть.
Вдалеке вдруг прозвучал взрыв. Мякиш увидел взметнувшийся столб земли в той стороне, куда ушли Крот, Антон и Лопух. Что у них-то случилось? Явно не Барс. Тот сейчас склонился над телом Штыка, держа его за руку и ощупывая кисть.
Какая ещё напасть?!
Новые хлопки донеслись сначала приглушённо, потом громче, потом к ним добавились треск и гул. В небо от земли ударила молния, за ней ещё одна, но уже ближе. Ко всей этой какофонии примешался вой и посвистывание.
Ощущение «дежа вю» накрыло с небывалой силой. Что-то до боли знакомое. Причём связанное с Зоной.
Увидев взлетающие в небо комья земли, доски, куски домов, части заборов, Мякиш наконец вспомнил.
То же самое творил с аномалиями Кремень на Поле чудес. Запускал цепочки реакций. Наверняка, то же самое сделал Крот.
Проследив направление, Мякиш сумел примерно вычислить, где закончится цепочка, и не смог сдержать радостной улыбки.
Опустил автомат и крикнул:
– Эй, дятел! Да, ты, урод! Думаешь, победил? Думаешь, на этом всё? Нет, гандон ты штопанный, я от тебя не отстану. Найду, где бы ты ни спрятался, какое бы обличье не принял. Найду, повыдираю все твои артефакты, а потом прикончу. Раздавлю, как насекомое.
Пока он говорил, шум стал просто оглушающим и продолжал двигаться к ним.
Барс, поначалу собиравшийся что-то ответить, с тревогой посмотрел в сторону разрывов, хлопков, молний и вспышек.
Потом перевёл взгляд на Мякиша.
Мякиш же одарил ублюдка злорадной улыбкой и склонил голову на бок. Он ждал.
Последняя аномалия в цепочке лопнула и плюнула гигантской огненной струей.
Гудящее пламя бешеным потоком полыхнуло в сторону Барса.
– Сожги эту тварь! – с ненавистью крикнул Мякиш.
Но огонь Барса коснулся лишь слегка. Вскрикнув, тот бросился в сторону и покатился по земле, сбивая пламя с одежды. Исполинская горелка не прекращала бушевать. Огонь стелился по земле, воспламеняя траву, дома, сараи и тела двух мёртвых людей.
Настала очередь Барса кричать «нет».
Он попытался подобраться к Штыку и Филину, но жар оказался слишком сильным.
Мякиш не стал смотреть, как горит его друг, стиснул зубы и продолжил искать проходы через аномалии. То, что он говорил Барсу, было не для отвлечения внимания. Именно так он и собирался поступить. Преследовать днём и ночью, в дождь, снег или жару. Постоянно. Отнять покой, сон и саму жизнь.
Только у этого плана имелся один весьма существенный изъян: Барс не собирался убегать.
Одежда на нем дымилась, половина тела обожжена, волосы на голове тлели, а глаза с ненавистью смотрели на Мякиша.
Барс ждал, пока стихнет огонь, чтобы забрать «цепь судьбы».
Хрена лысого!
Полный решимости, Мякиш водил детектором по сторонам, определяя, где же можно пройти. Получалось не очень, у него и опыта не так много, да ещё злость мешала сосредоточиться. Буквально через несколько метров чуть не угодил в дымчатый смерч. Остановился, бросил взгляд на Барса, выдохнул, заставил сердце успокоиться и пошёл дальше.
Пламя постепенно уменьшалось. И Мякиш понял, что не успевает. Опять. Внутри клокотало и бурлило. Но он ничего не мог сделать.
Барс шагнул к обугленным останкам. Спокойно, почти равнодушно. Всем видом показывая, что всё так, как и должно быть.
Мякишу же хотелось орать от досады. Только он не собирался доставлять ублюдку такого удовольствия.
Боковым зрением заметил, как что-то быстро приближается со стороны сработавших аномалий. Посмотрел и от удивления едва не открыл рот. По перепаханной, вздыбленной, опалённой земле бежал Лопух.
Именно бежал, не опасаясь угодить в смертоносную ловушку. В руках нёс какие-то поблёскивающие предметы. Не обращая внимания на Мякиша, рядовой добрался до основания почти погасшей гигантской аномальной горелки, остановился, с силой ударил предметами друг о друга и бросил точно посередине между телами Штыка и Филина. Потом махнул рукой Мякишу, показывая уходить. А сам опять побежал обратно той же дорогой.
Заметив прилетевший предмет, Барс отшатнулся. Когда понял, что это не граната, снова подался вперёд, но тут же шарахнулся назад, развернулся и побежал прочь.
Тонкий пронзительный звук резанул по ушам. Что бы там Лопух ни бросил, оно начало светиться и дрожать. Поднялось облако пыли, становящееся гуще с каждым мгновением, пока не рассыпалось от пронзающих изнутри ослепительно ярких лучей. Раздался хлопок, словно сдетонировал десяток артиллерийских снарядов сразу.
Земля ушла из-под ног. От эпицентра взрыва двинулась волна, которая сносила на своём пути всё без разбора. Мякиш вытащил нож, воткнул в грунт и постарался вжаться в землю, чтобы не унесло. Аномалии срабатывали, выказывая всю свою ярость и мощь. Хлопки и взрывы, треск молний и вспышки пламени смешались в единую картину апокалипсиса.
А затем с глубоким утробным звуком начала плавиться и осыпаться почва.
Обвал разрастался. Артефакт, активированный и брошенный Лопухом, без сомнения, по наущению Крота, прожёг в земле огромную дыру, провалился в неё сам и утянул за собой останки Штыка и Филина, а значит, и обе половинки заветной «цепи судьбы».
Да! Вот так! Пусть ищет! Только хрен найдет!
Над головой бушевала огненно-электрическая буря, не позволяя подняться. А провал продолжал увеличиваться, поглощая строение за строением и превращаясь в длинную, постепенно расширяющуюся трещину.
Видимость стремительно ухудшалась из-за поднявшихся клубов пыли, но Мякиш всё равно видел зияющий в земле разлом. Чёрной змёй, с треском и иллюминацией от срабатывающих аномалий тот устремился к краям «острова», раскалывая его надвое.
Трещина прошла недалеко от Мякиша, заставив того испуганно отползти – иным способом перемещаться не получалось из-за постоянной тряски и буйства аномалий.
Надо выбираться. Сквозь пляшущие после взрыва артефакта зайчики в глазах и гонимую ветром пыль Мякиш сумел углядеть, что в том месте, где он спускался с верхнего острова, пока ещё можно забраться обратно. Добравшись до подъёма, оглянулся, чтобы оценить масштаб катаклизма с возвышенности.
Увиденное заставило вздрогнуть. На второй половине разделённого «острова» по выжженной аномалиями полосе двигались две фигуры. Одна, что с ломом в руке, волокла другую за шиворот к разлому.
