Вдруг, узнав правду, Мякиш отвернётся? Ведь он ехал сюда спасать друга Лёху, а не мутанта-телепата, плохо контролирующего свои способности. Сможет ли Мякиш, да вообще кто-либо, принять его таким, не совсем человеком? Но друг должен понять… Ведь должен?! Если уж Мякиш не сможет, тогда никто не поймёт.
Штык решился.
Только начал говорить, как намеренно или случайно вклинился Крот:
– Погоди, а кто такой Антон? Откуда у него «цепь судьбы»? Что здесь делает? – старый сталкер засыпал Мякиша вопросами: – И какое ты к нему имеешь отношение?
Рассказ друга оказался удивительным. И хотя чувствовалось, что многие детали он намеренно опустил, а своё участие в описываемых событиях постарался сделать менее значимым, брови невольно поднимались всё выше и выше и от того, что он поведал. Похищения людей, жертвоприношения, сталкер Кремень и его сын Сашка, бандит Филин, связанный с мальчишкой артефактом, и Антон, оказавшийся в плену у торговцев живым товаром вместе с Мякишем, – события и судьбы переплелись в невероятном клубке.
– Нихрена себе, босс! – проронил откуда-то сзади Чеба. – Вот это да!
Похоже, история поразила мародёра до глубины души. И Штык был с ним солидарен.
– А Филин! Вот это мужик! – Чеба не скрывал эмоций. – А многие ещё гонят на нас – вольных охотников! Филин-то собой пожертвовал, чтобы пацана Кремня спасти! Настоящий герой! Что, скажете, это не поступок? Поступок! Подвиг, я бы сказал.
– Ты чё припёрся?! – вдруг грубо рявкнул на него Мякиш.
– За чаем, – растерянно пробормотал мародёр. – После тушёнки сушняк – солоновата.
– Наливай и проваливай! Подвиг… Филин так и так подох бы после очереди в грудь. Подонок он, работорговец и бандит, а не герой. Испугался, что на Страшном Суде нечем будет свои грехи перекрыть, вот и сделал напоследок доброе дело.
– Но ведь сделал же!
– Ты налил чай?
– Ага.
– Лопуху тоже отнеси…
– Да я тут, – смущенно отозвался рядовой из темноты. – Всё равно там темень, хоть глаз коли.
– Во! – тут же воскликнул Чеба. – Молодой, ты же слышал историю босса? Что думаешь? Филин – герой или нет? А? Как по-твоему?
– Да чтоб вас! – разозлился Мякиш. – Я вам где сказал быть?!
Крот тронул его за руку:
– Пусть тут сидят. До рассвета уже недолго осталось. Ваши преследователи далеко, а зверьё вряд ли на такую большую компанию позарится.
– Хорошо, – сердито проворчал Мякиш, – но заткнулись, и чтоб я не слышал ни одного, ни другого. Ясно?
Штык плохо различал в неверном свете догорающего костра, но понял, что и Чеба и Лопух послушно кивнули.
– Молодой, – почти сразу послышался шёпот Чебы, – галеты передай.
Мякиш продолжил рассказывать, но уже о том, что привело его в Зону на этот раз. О генералах, спасении мародёра, встрече с Антоном, ночной перестрелке, обороне дома. И о том, что слышал про похищение Сашки.
– А тут наш черёд сказ вести, – перенял эстафету Крот. – О «цепи судьбы» в руке Штыка, я так понимаю, ты уже знаешь?
– Теперь – да, – кивнул Мякиш и бросил короткий взгляд на Штыка. – Феникс, о котором генералы упоминали, надо думать, тоже имеется.
– К сожалению, – вздохнул Крот. – Живёт эта тварь где-то за границей и пакостит.
– Жаль, Антоха не слышит, поделился бы, как ему от Сашки перепадало.
От такого сравнения Штыку стало крайне неприятно. Он понимал, что имел в виду Мякиш, но ничего не мог с собой поделать.
– Тут ситуация другая, – сказал он резче, чем хотел.
– Да, понятно.
– Феникс – мутант, жестокий убийца и сволочь, каких мало. Выдайся случай, сам его прикончил бы.
– Ага! – не сдержался Чеба. – Так вместе с ним кони двинешь же!
– Оно того стоит! – отрубил Штык.
– Ну ты не горячись, – успокаивающе сказал Мякиш. – Думаю, если что, найдем на твоего Феникса управу.
Крот поддержал:
– Благо он далеко и вряд ли вернётся. А вот Сашка ваш как раз поблизости.
Пришла очередь Мякиша удивляться. Старый сталкер рассказал об их встрече с Барсом и парнишкой, направлявшихся в Александровский совхоз.
– Что за Барс? – тут же начал расспросы бывший разведчик.
– Вот именно «что». Человеком его с трудом можно назвать. Существо. Крайне сильное, быстрое, ловкое.
– Ну как иначе-то! – развел руками Мякиш. – Думаешь, он Сашку похитил?
– Нет. Парень с ним добровольно шёл и даже защищал, нас чуть не пристрелил. Давай об этом уже дома поговорим. Выдвигаться пора.
Действительно, уже начало светать. Увлёкшись беседой, Штык не заметил, как прошло время. Костёр почти потух, только угли ещё тлели.
Издалека донёсся жалобный визг, точно кто-то прямо посреди Зоны взялся резать свинью. Штык невольно оглянулся, остальные тоже встревожились.
Неожиданно поднялся ветер. Резкий порыв выдул из углей ворох искр. Принялись раскачиваться и жутковато поскрипывать деревья, зашумели кроны, посыпались листья. Почти одновременно с разных сторон раздался перекликающийся вой мутировавших псов. То ли эхо швыряло звук, сбивая с толку и заставляя осматриваться по сторонам в попытке определить, откуда может появиться опасность, то ли стоянку окружала стая.
Крот поднялся нахмурившись.
– Что-то их встревожило. Давайте-ка собираться.
Возражать никто не стал. До прохода к озеру добрались ближе к обеду.
– Вот тут, – Мякиш показал на выгоревшую поляну, – один умный человек помог другому, не менее умному, сжечь нашу карту.
– Мы же неспециально, босс, – сразу начал защищаться Чеба.
Мародёр запыхался: теперь, когда его услуги проводника уже не требовались, он тащил Антона наравне с Лопухом.
– Предлагаю отдохнуть, потому что дальше с волокушей не пройти, – сказал Крот. – Придётся на руках Антона нести.
– Пойду пока тропу разведаю, – Штык оставил старому сталкеру карабин, обошёл выжженное пятно по краю, перешагнул через упавшее прогоревшее дерево и медленно двинулся в сторону, где за кривыми стволами сухих сосен мелькали тусклые радужные всполохи.
– На «щуп» не надейся, – посоветовал Крот, – пару веток возьми.
– У нас детектор есть, – сказал Мякиш.
– Там не поможет, только будет с толку сбивать, – отмахнулся старый сталкер.
Штык сломил две длинные ветки и выставил их перед собой. Разведя руки в стороны, плотно сжал пальцы на грубой коре, чтобы чувствовать даже мельчайшую вибрацию, и медленно двинулся вглубь аномального скопления.
С Кротом они ходили здесь не раз, но даже тот всегда шагал медленно и осторожно. Проход не имел постоянных границ, а иногда и вовсе оказывался наглухо перекрыт блуждающей аномалией.
