– Включи логику, – потребовал Леня, – тогда бы тут кровища фонтаном хлестала. Думаю, это…
Эксперт потянулся к вилке, но его опередил Собачкин, который ловко подцепил ложкой нечто бело-розовое и торжественно объявил:
– Это зубы!
– Ой, – перепугалась Нина, – разве можно их вычихнуть?
– Элементарно, – ответил Леня, – если это так называемые сменные виниры, да еще не известно кем и где сделанные.
– Они очень дорогие, – прошепелявил Егор, – ползарплаты за них отвалил.
– Нехорошо, если у отца челюсть на празднике вывалится, – запричитала Нина.
– Ничего страшного, – встал на сторону Егора Феликс, – он же пожилой, дедушка. Улетевший в кусты протез – свидетельство преклонного возраста.
– У меня клыки в тридцать лет испортились, – обиделся Егор. – Марина, не волнуйся, я их на мероприятии не уроню.
– Можешь не стараться, – милостиво заявила невеста, – тебе все равно ни есть, ни говорить не дадут. Отвел невесту и свободен.
– Верните челюсть, – засопел Егор.
Собачкин посмотрел на стол, потом переместил свою тарелку, поднял салфетку и растерялся:
– Они тут лежали.
– Кто хочет ореховый торт? – нараспев спросила Нина. – Если доели котлетки, сейчас чаек подам.
– С удовольствием съем, – прошамкал Егор, – если только мне зубы вернут.
– Сеня, хватит веселиться, – попросила я, – Егор хочет поесть, отдай ему челюсть.
Собачкин начал двигать посуду на столе.
– Честное слово, не знаю куда они подевались. Положил челюсть сюда. Отлично это помню. И ее нет!
– А вот и я, – заявила Карина, возникая в столовой.
Дегтярев чихнул.
– Будь здоров, дорогой, – пожелала мужу Марина.
Я схватила салфетку и начала чесать с ее помощью нос. Феликс шепнул мне на ухо:
– Что за запах?
– Не знаю, – еле слышно ответила я, – какой-то парфюм из Парижа, сделанный гастарбайтерами в подвале дома на улице Вонюкино.
– Апчхи, – от всей души чихнула Нина, внося в столовую блюдо с тортом.
Руки няни дрогнули, блюдо накренилось, бисквит съехал с него, словно лыжник по хорошей трассе, и шлепнулся на пол перед Мафи. Пагль решила не скромничать, не задавать вежливых вопросов вроде: «А что здесь делает тортик, может, кому-то отгрызть кусочек…» Мафуня разинула пасть, сделала одно движение челюстями, и на полу образовалось пустое место.
– Браво, дорогая, – восхитился Феликс, – ты имеешь все шансы победить на Всемирной олимпиаде собак-обжор.
– Мафуня слопала бисквит, – заломила руки Нина, – весь, целиком! Ужас! Катастрофа!
Глава семнадцатая
Собачкин дернул домработницу за рукав.
– Нинон! Где ужас? Где катастрофа?
– Она проглотила весь торт! – впала в истерику помощница по хозяйству.
– Странно ожидать, что Мафуня возьмет со стола нож, аккуратно отделит небольшую часть торта, съест ее, вытрет морду салфеткой и предложит остальным: «Господа, угощайтесь, десерт отменного качества», – засмеялся Собачкин. – Мафуня устроена иначе. Вижу еду? Хватаю ее, работаю зубами… зубами… зубы! На что угодно готов спорить, их Мафи со стола стянула!
Егор встал и начал осматривать пол.
– Не вижу челюсти.
– А ее Мафи схарчила, – рассмеялся Кузя.
– Ужас! – затряслась Нина. – Катастрофа! Мафунечка погибнет.
– Позавчера она схомячила губку для мытья посуды, – остановил домработницу Дегтярев, – и даже не кашлянула.
– Спонжик мягкий, – пробормотала Марина, тыча пальцем в телефон, – а виниры твердые. Если их разгрызть, получатся острые куски. Можно кишечник поранить. Надо немедленно ехать к врачу. Слава богу, клиника Маши совсем рядом. Жаль, что она сама улетела в Париж. Но определенно Лена или Катя на месте. Алло! Что это? Слушайте!
Марина включила громкую связь, раздался голос Елены, помощницы Манюни:
– «Добрый день. В связи с тем, что сегодня ночью к нам привезли собаку, у которой обнаружили тяжелое инфекционное заболевание, в медцентре проводится обработка помещений, и мы временно закрыты на карантин. Вернемся к работе через день. Просим извинения за причиненное неудобство».
– Есть еще одна лечебница по соседству, – заявил Кузя, – я нашел адрес в интернете. Село Опушково.
– Помчались, – крикнула Марина, схватила Мафуню в охапку и понеслась в холл, – все за мной в гараж!
Через несколько минут кавалькада машин летела по дороге, и в кратчайший срок мы все очутились в холле лечебницы, где меня ошеломил плакат. На нем было изображено тело человека, прямо как в анатомическом атласе, все внутренности наружу. В одной руке сей индивидуум держал… котлету, из которой торчала кнопка. Сверху шла надпись: «Путь глистов в теле homo sapiens, который получил паразитов из-за своей жадности. Береги себя, глистогонь всех животных только препаратом «Нет блох в моей жизни». Нажми на кнопку и все поймешь».
Кузя моментально ткнул пальцем в кнопку. Зазвучал похоронный марш. «Человек» поднял руку, поднес котлету ко рту, проглотил ее, она спустилась по пищеводу в желудок, потом в кишечник. Везде, где она проходила, появлялись червяки с огромными глазами.
Я смотрела на «спектакль» молча, а Сеня осведомился:
– Котлетку сделали из собачатины-кошатины? Если не хочешь отравиться, купи животным лекарство. Замечательная реклама. Лично я теперь перестану лопать антрекоты из псов, перейду на рагу из хомяков!
Послышался звук шагов, из коридора выплыла женщина и села за стойку.
– Что вы хотите?
– Вроде блохи и глисты не одно и то же, – зачем-то сказала я.
– Ой, все прямо такие грамотные вокруг, – засмеялась тетушка, – начитаются интернету и демонстрируют глупые знания где не надо. Вам таблетки от паразитов? Аптека слева по коридору, первая дверь. Бахилы натяните.
– Спасибо, у нас проблема, – произнес Феликс, – Мафи съела зубы. Их надо извлечь.
– Мужчина, клыки плотно в пасти упакованы, – снисходительно сообщила дежурная. – Вот вы свои зубы сожрете? Нет. А почему? Они корнями в челюсть вросли. У вас чего приключилось?
Вопрос определенно был обращен ко мне.
– Да то же самое, – ответила я, – собака проглотила зубы.
Администратор встала, обвела нас взглядом, села и горестно вздохнула:
– А у других чего?
– Псина слопала зубы, – пробормотал Дегтярев.
– Ага, мигом сожрала, – подтвердил Сеня, – я только их на стол положил, гляжу – нет.
– Да-да! – хором подтвердили остальные.
