– Запомни главное, – вдруг заговорил совсем другим тоном Мэтью. – Тебя зовут Иджи. Имоджин Тосуорт. Запомнила? Повтори.
– Иджи. – Мое родное детское прозвище отозвалось щекотными искрами под кожей. А вот полное имя не вызвало совсем никакой реакции: – Имоджин… Тосуорт.
Что, правда? Да какая, к демонам, разница!
– Умница, – серьезно кивнул Мэтью. – А теперь иди вперед и повторяй про себя эти имена. Четко. Уверенно. Они служат ключом от заклинания и позволят тебе сохранить память при переходе.
Какой еще переход? Память?!
– Эй…
– Вперед. – Мэтью бесцеремонно подтолкнул меня в спину. – Живо. Не забывай повторять имена. Ты же не хочешь забыть своего Тьена?
На меня будто холодный душ пролился.
Впереди раскинулся коридор, по которому мы точно не шли. С зеркалами. С огромным количеством зеркал. Они висели везде: на стенах, на потолке, были вделаны в пол. Разных форм. И отражали меня, части меня, друг друга и отражения… и кусочки реальности, которой вообще не было в этом коридоре. Дивной красоты замок. Цветущую природу вокруг.
Страх сковал что-то чувствительное внутри. И-мо-джи…
Заполошно оглянувшись, обнаружила, что ни конца жуткого коридора, ни Мэтью там уже нет.
Все мое существо пронзила незнакомая магия. Иджи, Иджи, Иджи!!!
Кажется, уже поздно. Зеркала все разом засветились желтоватым светом, создавая новый коридор.
И я навсегда перестала существовать…
Прошло три месяца
К хорошему быстро привыкаешь. Например, спать на облаке мягкой перины вместо сбитого тюфяка. И к отсутствию кошмаров тоже. Давненько их уже не было. В последнее время остался только один сон, и тот не пугал, но оставлял приятную мечтательность после пробуждения.
Я брела в тумане, который с трудом позволял рассмотреть очертания замковых башен и цветущий сад. Шла и шла. Не задумываясь особенно и не выбирая направления.
– Иджи!.. джи… джи… джи! – голос разлетался эхом. – Ничего не бойся. Я тебя найду!
Умиротворенно вздохнула и открыла глаза. А я и не боюсь.
Годы страха остались позади. Теперь иногда даже казалось, что все это было не со мной.
Ведьма – красивая и ужасная одновременно. Она убила мою семью – отца, маму, братьев – и потом долгие годы безраздельно царствовала в моих снах. В ту ночь у меня пробудилась моя собственная магия. Это позволило мне скрыться. И одна семья арендаторов подобрала меня, укрыла и растила как свою собственную дочь. У них было четырнадцать детей, включая меня, и иногда на ужин оставался один позавчерашний пустой суп, но все лучше, чем в подчинении у жуткой ведьмы или окровавленным телом на полу родительского замка. Я не жаловалась. Потом появился ловец, рассказал, что той ведьмы давно нет, а корона сберегла для меня наследство.
И вот я здесь. Леди Имоджин Тосуорт. Непривычно так. Диковато даже.
И по огромным залам иногда страшно ходить, но я учусь мирно сосуществовать с тенями болезненных воспоминаний.
– Госпожа, вы проснулись? Ох и ранняя вы у меня пташка! – в комнату впорхнула розовощекая Тамми и раздернула шторы. – Там Эллиоты передали свежий творог, молоко и оладьи. Они как будто до сих пор считают себя вашими родителями. И еще очень благодарны за новый дом и освобождение от арендной платы.
– Это меньшее, что я должна была для них сделать.
В ванной меня ждал пышный букет цветов и бессчетное количество баночек с ароматными притирками.
– Их младшенькая зовет вас на свою свадьбу, – трещала из комнаты моя камеристка. – А ведь вам и о собственной нужно подумать… Маркиз Шуотт страшно обиделся на ваш отказ.
– Он старше меня почти в два раза. И совершенно мне не нравится.
– Так вам уже двадцать четыре, нет времени выбирать! – всплеснула руками Тамми. – Ох, госпожа, не сердитесь, но кто вам еще все скажет! Ни батюшки, ни матушки, ни старшего брата, бедный одинокий цветочек! Беззащитная совсем.
– Магия меня защитит, – заверила я, возвращаясь в комнату.
– Не понимаю я этой магии. К чему она порядочной женщине? – Она распахнула дверь в гардеробную и осмотрела стройные ряды платьев. – Розовое или серое?
– Светло-зеленое, пожалуйста.
Защищать, на мой собственный взгляд, меня следовало разве что от самой Тамми, которая угрожала свести с ума своей болтовней. Еще и советы по каждому поводу давать пыталась, хотя сама не умела ни читать, ни писать. Вот и сейчас не могла остановиться, болтала что-то про сельскую свадьбу, на которой мне точно не место, потом запнулась и выдала едва не забытую новость:
– Еще письмо пришло от господина Мэтью. Вместе с ним приглашение на бал середины осени в императорский дворец. В самой столице, представляете?!
Естественно. Где бы еще жить императору?
Но Мэтью просто сказочный фей какой-то! Обещал мне эту поездку и устроил!
– Мы ведь поедем, верно? – вцепилась в меня камеристка.
– Я поеду, – пришлось сделать над собой небольшое усилие и подавить улыбку. – Возьму с собой кого-нибудь из девушек помоложе. Может, кого-то из приемных сестер. А ты останешься здесь и присмотришь за всем.
О да. Разумеется, я благодарна судьбе и стараюсь ценить каждую мелочь.
Но это совершенно не значит, что собираюсь все путешествие слушать ее трескотню и бесполезные наставления.
Путешествие с помощью общественного портала далось мне нелегко, что-то там вошло в противоречие с моим даром, и пока названая сестра и служанки вовсю готовились к балу и прочим весельям, которые обещали растянуться на неделю, а то и дольше, я могла только лежать и постанывать.
Сущий кошмар. Как будто меня разорвало, а потом собрало обратно.
Ни цветы, присланные Мэтью, ни подарок императора, который вроде как являлся моим опекуном, настроения не спасли. Я провалилась в зыбкий сон, где меня поджидало знакомое: «Я тебя найду! Я иду за тобой…»
Ох. Лучше бы побыстрее. И пожалуйста, окажись хотя бы симпатичным. Потому что мне правда уже двадцать четыре, и как бы не оказаться замужем за каким-нибудь жутким индюком.
Необученная ведьма с богатым наследством в нашем жестоком мире не так уж защищена.
Повезло еще, что Мэтью Трэванс немного покровительствует мне.
Платье, присланное для меня, было великолепно. Золотисто-бежевое, богато расшитое драгоценными камнями, оно с виду казалось тяжелым, но таинственным образом обтекало фигуру и пышными складками спадало до пола. Держаться на каблуках я за последние дни научилась в совершенстве. А восторг предвкушения победил дурноту. Съесть я все равно не смогла ни крошки и теперь ощущала себя легкой, как лепесток.
Бал середины осени проводился каждый год и являлся своеобразным прощанием с летним дворцом. Целая неделя веселья, обещающая завершиться праздничным фейерверком. Говорят, там разразится целое представление в небе.
