– Угу, – бодро кивнула рыжая головка. – Мэтью сказал, сидят в соседних камерах и громко проклинают друг друга.
Чудно. Я почувствовала себя отомщенной. Почти.
– А ведьму поймали?
– Какую ведьму? – донесся от двери удивленный вопрос.
В герцогские покои вошел доктор Эртон.
– Вижу, тебе лучше. Даже намек на румянец появился. Но соблюдать постельный режим и пить восстанавливающие микстуры все равно придется.
Главное, что я жива. И все дорогие мне люди тоже живы. Ради такого я хоть воду из болота пить готова.
– Один из келбернцев нашел в лесу соляной контур и повел меня посмотреть. Там на нас напали. Я защищалась и случайно схватила предназначавшиеся кому-то другому чары. Но ведьма должна была вернуться, она там еще не закончила…
Такая возможность! Неужели никто, кроме меня, не подумал за нее ухватиться?!
– Тварг. – Доктор… вот просто с языка снял!
В его пальцах вспыхнуло светящееся заклинание и, просочившись сквозь стекло, унеслось в темноту.
– Я поговорю с Трэвансом, – пообещал доктор. – А ты отдыхай. Кто-нибудь принесет тебе лекарство.
– Как Анелия? – успела еще спросить я.
– Пока не пришла в себя, но все будет хорошо. – Он не собирался этого говорить, но оглянулся на меня и зачем-то добавил: – Она сильно рисковала ради тебя.
Знаю. И никогда не забуду.
Хотелось отключиться и открыть глаза, когда тело не будет так противно ныть, Тьен и Анелия очнутся, ведьму поймают или прибьют, и единственной проблемой останутся брачные браслеты. Но позволить себе такую роскошь я решила только после того, как разберусь с еще одним делом.
– Почему мы в этой комнате? – настороженным шепотом спросила у Энни.
– Мама с самого утра того дня готовила переезд в нее Тьена, – улыбнулась она.
Ага, отлично. Я ни при чем.
– Позови Рэйхэма. Пожалуйста.
Энни просьбу легко выполнила, и совсем скоро дворецкий стоял у моей постели. У герцогской постели то есть.
– Рад, что ты снова с нами. – Он даже улыбнулся уголками губ. Едва заметно. – Но знаешь, ты такая беспокойная, госпожа ведьма.
Я вымученно улыбнулась. Что есть, то есть. По крайней мере, он рад меня видеть.
– Помоги перетащить Тьена на кровать, – перешла к сути я.
Рэйхэм ухмыльнулся:
– Решила воспользоваться ситуацией, пока он в отключке?
– Именно. Ты меня раскусил.
Помощь еще кого-нибудь ему не понадобилась, он воспользовался магией. Энн помогла стянуть с брата обувь, а я укрыла его одеялом. И так остро почувствовала себя частью семьи, что ущипнуть себя захотелось. Это не может быть правдой! Просто… Энн крепко обняла меня, пожелала хорошо отдохнуть, пообещала распорядиться насчет лекарства, и – не знаю, что там еще, я уже спала.
А новое утро началось в середине следующего дня. Я практически сидела на Тьене и пыталась стащить с него рубашку, но одной слабой ведьме было не под силу сдвинуть эту скалу.
Пф-ф-ф!
Нет, сначала я проснулась и обнаружила, что неплохо себя чувствую. Не герцогиней, конечно, но и не полутрупом, что уже хорошо. Внимательно осмотрела наши с Тьеном запястья и немножко погрустила. Такое даже при большом старании надолго не спрячешь! Вязь древних символов с вкраплениями цветов широкими наручами опутывала запястья, спускалась по тыльной стороне ладони и кольцом завершалась на безымянном пальце. Феерически красиво. И заметно. Чересчур заметно. Если только перчатки круглые сутки носить.
Я читала про этот обряд. Здесь же, в библиотеке Керрингтонов. Насколько помню, он возможен только между двумя одаренными и глубоко любящими, вроде бы в книге так говорилось. При хорошем совпадении магии и одобрении древнего духа, покровительствующего роду. Изначально, когда не было еще империи и правители разрозненных земель соперничали между собой, такие браки использовались, чтобы сохранить чистоту дара и усилить его.
Гармоничный, нерушимый союз.
Я припомнила запрет, который как-то нашла у Тьена, и закусила губу.
Лично с императором я знакома не была и каких-то особенных слухов о нем не знала, но почему-то вообще не сомневалась: он будет в ярости.
Это заставило действовать активнее. Давай же, несчастный кусок тряпки, стаскивайся!
Эффект последовал, но, прямо скажем, не совсем такой, как ожидалось. В мои планы точно не входила рука, медленно поглаживающая мою лодыжку. Вверх. Ох. Я потеряла равновесие и плюхнулась на Тьена, почти уселась на него верхом. Можно даже без «почти».
– Мне нравится такое первое брачное утро, – хрипло пробормотал он, поглаживая уже коленку, – леди Керрингтон.
От обращения бросило в жар.
Впрочем, мне хватило ума вспомнить, что я сама чувствовала, когда только пришла в себя, поэтому первым делом протянула руку, взяла стакан воды и подала его Тьену.
Идеальная жена, знаю.
Подмывало спросить, что было бы, окажись я еще не в курсе, но… мы оба знакомы с его семьей. Они не могли удержаться и не рассказать мне такую новость.
– Сними рубашку, – попросила, забирая у него стакан.
– Зачем?
– Полюбоваться хочу, – получилось немного едко от нетерпения, и, устыдившись, я поспешила смягчить тон: – Пожалуйста.
Тьен еще толком не проснулся, так что до последнего не понял моей задумки. Приподнялся, одной рукой придержал меня и избавился от того, что я не стянула раньше.
Ну-ка, посмотрим…
При взгляде на его плечо у меня вырвалось привычное:
– Тва-арг.
– Что?..
Моргнул. Дошло.
Я смотрела… да что там, откровенно пялилась на круглый знак верности императорской семье, на обожженную кожу возле него. Задыхаясь от ужаса. Не решаясь коснуться, чтобы не причинить боль.
– Не обращай внимания. Все уже хорошо.
Отвлекающий маневр с поглаживанием ноги не сработал.
– Я так и не поблагодарила тебя. Спасибо. – Сказать хотелось другое, но на это следовало еще набраться смелости.
– Пожалуйста.
– Думаешь, оно того стоило? – Я продемонстрировала ему брачный рисунок и как-то неловко развела руками.
Шальная улыбка этому мужчине ужасно шла.
– Леди Керрингтон, вы определенно стоите того, чтобы рискнуть жизнью. – Его глаза светились, а меня румянец щипал за щеки. И за шею тоже. – Много раз.
Тварг. Как же приятно такое слышать. Волшебно просто.
– И что мы будем с этим делать? – Я продемонстрировала ему руку с узором.
Я по-прежнему сидела на нем, и вся ситуация была немного пикантной. Ничего удивительного, что Тьен поймал протянутую ему руку и принялся целовать рисунок.
