В первый раз я проснулась, когда рассвет только-только собирался наступить, удивленно моргнула, вспомнила, где нахожусь, и приподнялась на локте. Темнота уже не была такой густой и позволяла различить безмятежное лицо Тьена. Он ровно дышал и выглядел совершенно счастливым.
Мои собственные губы дрогнули в улыбке.
Пальцы сделали то, чего давно хотелось, и потянулись к татуировкам. Да, вчера он снял рубашку, оставшись в одних штанах. Хорошо, что на мне была приличная сорочка. Или не хорошо… Особе, за которой ухаживают, полагается не приличная сорочка, а хоть сколько-нибудь соблазнительная.
Знаки под пальцами застыли. Ожидала, что меня обожжет или они расползутся по всему телу мага, но ничего подобного. Кожа в местах, где были нанесены черные линии, ощущалась прохладной, как будто касаешься металла. Необычно. Особенно на контрасте с теплыми, почти горячими участками рядом.
У меня вырвался прерывистый вздох.
Сосредоточенно закусив кончик языка, я медленно обводила черные линии. Где-то совсем тонкие, в других местах они были нанесены широкими мазками; сплетались и разбегались, подрагивали под моими прикосновениями, покалывали холодком. Так и не поймешь, у Тьена три татуировки или пять.
Взгляд уже не пытается их проследить, он больше сосредоточен на широкой груди и заметно очерченных мышцах лежащего передо мной мужчины.
Ох, что я творю… Лучше бы мне остановиться. Во всех смыслах.
Одернуть себя вроде бы получилось, но внимание зацепилось за красноватый участок кожи на плече герцога. Ага! Татуировки ведь перемещаются по его телу. Значит…
– Брина… – пробормотал Тьен во сне и попытался притянуть меня обратно в свои объятия, но у меня были другие планы.
– Тьен! – затормошила его. – Проснись!
Надо заметить, приятно, что он даже во сне произносит мое имя.
Однако же спать с ведьмой – это не всегда спать спокойно. Пусть знает.
– Мм… Что? – Он сонно моргнул.
– Когда ты был в столице, тебе нанесли еще одну татуировку?
У боевых магов сродни инстинкту быстро просыпаться. Тьен только раз моргнул, а его взгляд уже стал осмысленным.
– Верность императору, – пояснил он. – Учитывая историю моей семьи, ее всем герцогам Керрингтонам наносят. Брина, все хорошо. Она всего лишь не позволит мне претендовать на трон, но я на него и так не претендую.
Меня обняли и снова уложили на широкую грудь.
– Спи.
Вздохнула и прижалась к нему теснее. Глупо, но мне было за него немного страшно. И сердце часто стучало. Удивительно, как при этом я умудрилась быстро уснуть.
…И вот часа через четыре у нас случилось «то еще пробуждение».
Шаги. Кто-то уронил на кухне что-то тяжелое. Сандра на кого-то шикнула. Тишина вроде, но…
Я так и подпрыгнула, по неосторожности придавив герцогу нечто чувствительное. Он сдавленно охнул и с сонным осуждением уставился на меня.
– Доброе утро…
– Доброе?
Уже по моему тону следовало бы понять, что оно ни чуточки не доброе и вообще все не так, но понятливостью с утра пораньше герцог, похоже, не отличался.
– Угу.
– Мы проспали! – прошипела прямо в безмятежную физиономию и срочно попыталась встать, но не преуспела, запутавшись в одеялах.
Тварг.
– Куда проспали? – удивился Тьен и обвел ищущим взглядом гостиную.
Видели мы одно и то же: за окном было светло, угли в камине уже даже не тлели, часы показывали восемь. Из кухни доносился уютный шум, а леди Ноарис с Энни встанут только через час.
– Просто проспали! – рявкнула я. – Нас вся прислуга видела!
– Брина…
– Видишь?! Кто-то убрал поднос…
Мы вчера так ни к чему съестному и не притронулись.
Тьен со вздохом сел и серьезно посмотрел на меня.
– Брина, я понимаю, что для женщины репутация и такие вот мелочи значат намного больше, но… Просто доверься мне, ладно?
Вместо ответа я саркастически фыркнула.
– Ну вот скажи, похож я на бессовестного соблазнителя? – зашел с другой стороны Тьен. – Учти, если ответ будет «да», то мне придется подтверждать свою репутацию делом.
Хотелось послать его к тваргу, но некстати проснулось воспитание.
– И что дальше? – спросила обреченно.
– Верь мне. – Тьен подался вперед и обхватил мое лицо ладонями. – Все будет хорошо. Ты же хочешь, чтобы у нас все было хорошо?
Ненавижу все эти полунамеки. И сердце колотится так быстро, будто сейчас выпрыгнет. А губы против воли шепчут:
– Д-да…
Дыхание герцога пощекотало кожу, и его губы поймали мои. Мир будто исчез. Дышать стало нечем и незачем. Я отвечала, растворялась в этом сумасбродном порыве, целовала его сама. Напрочь забыла о том, что мы сидим на полу в гостиной, в то время как остальной дом уже проснулся.
А зря.
– Ох, простите!
Тьен быстро разорвал поцелуй и, пока я справлялась с дыханием и ускользающей реальностью, успел тронуть губами мой подбородок.
– Доброе утро, Сандра.
– У кого-то оно еще какое доброе, – поддразнила нас старшая горничная. – Там к Брине очередь выстроилась. Спрашивают госпожу ведьму. Что им сказать?
Ох же! Я совсем забыла про людей!
Правда, я сказала им приходить после полудня, но им, похоже, не терпится увидеть ведьму в деле.
– Чтобы подождали, – невозмутимо постановил Тьен. – Брина должна одеться и поесть.
– Не смей… – заикнулась я.
Но меня строго перебили:
– Это ты не смей морить себя голодом и доводить до истощения. Ничего срочного у них нет, это я тебе как герцог говорю. А дашь слабину и начнешь носиться с каждым, на голову сядут.
Прав он. Как разумная ведьма, я должна это признать.
– Ладно. Спасибо.
Работать по профилю оказалось приятно, а иногда и весело. Уже одно ощущение силы, несущейся по жилам, стоило того. Силы, которая была моей. Силы, которую не надо было скрывать. Никого не смущало, что она темная. Местные в подобных нюансах совершенно не разбирались.
Лечить, правда, мне было сложнее, чем какой-то другой ведьме. Диагностика занимала больше времени. Но я не собиралась сдаваться.
Большинство являлись как раз с болячками. Ноющие спины, бессонница, старые раны. С одной такой я отправила усатого мужика к доктору Эртону. Там надо было вскрывать, чистить и заново накладывать швы, и кстати подумалось, что работой стоит делиться. Ну и возиться не хотелось. Говорю же, ненавижу лечить.
Один болезный меня все же смог удивить: спустил штаны и продемонстрировал свое достоинство, распухшее и покрывшееся подозрительного вида сыпью. Молоденькая служанка, которая как раз принесла мне воду, сначала чуть в обморок не упала, а потом с криками убежала прочь. Я же с помощью пары десятков вопросов и угрозы наложить честную порчу, которая и дома не развеется, выяснила, что в Келберне имеется и бордель. А потом еще битый час объясняла страдальцу, что его проблема оттуда, а не злюка-жена сглазила.
