– Иди к тваргу, твоя светлость!
Я с чувством закрыла дверь своей комнаты перед его аристократическим носом. И нечего там смеяться!
Щеки и правда пылают. Надо хоть самой прочитать, а то мало ли чего я не знаю о своих тайных желаниях…
С другой стороны, вряд ли он сам читал. Наверняка просто дразнится! Он же мужчина, а они девчачьи книжки про любовь не жалуют.
Пфф!..
Прислонившись спиной к двери, я подышала немного, расслышала удаляющиеся шаги Тьена и голос Энни, отстраненно удивилась тому, как хорошо себя чувствую. Странно все, включая императорский брачный отказ. Я понятия не имею, что чувствую к Тьену. К герцогу Себастьену Керрингтону, не стоит упускать из виду столь важную деталь! Я не должна обниматься с ним и ждать поцелуев, вообще смотреть в его сторону не должна. Неважно, какие там у его семьи традиции. Будет лучше, если я приму приглашение Мэтью и перееду в столицу. Я ведь об этом мечтала, разве нет? Именно об этом. Проблема в том, что теперь я понятия не имею, что чувствую и к Мэтью тоже.
Взгляд упал на стену. Пустую стену. Ту самую стену, на которой должна была висеть рамка с вырезками, но сейчас ее не было!
Эмоции хлестнули жаркой волной.
Повинуясь им, я подбежала к стене, внимательно осмотрела пол рядом, потом стол, каждый ящик, шкаф, даже под кровать заглянула. И в свою сумку. Нигде не было ни рамки, ни вырезок. Ни единого листочка.
Слабость вновь начала накатывать, отчего руки и ноги противно затряслись.
Я высунулась в коридор и, с трудом справляясь с дыханием, позвала:
– Рэйхэм?
Дворецкий появился спустя минуту:
– Ты в порядке? Тебе пока лучше лежать.
– Здесь была рамка с газетными вырезками. На стене, – игнорируя его замечание, заговорила о своем. – Где она?
На строгом лице промелькнула растерянность.
– Понятия не имею, о чем ты. Я в глаза не видел никакой рамки.
– Э-э?
То есть как?!
– Уверена, что тебе не приснилось? – Вот только этих понимающих ноток не надо!
– То есть, когда ты приехал, газетных вырезок здесь уже не было? И Тьен не просил их убрать? – Ну а что мне еще было думать?
– Брина, ему не пятнадцать лет, – спокойно сообщил Рэйхэм. – Тебе, между прочим, тоже.
Решив, что разговор окончен, он развернулся и ушел по своим делам.
Я вернулась в комнату и еще раз оглядела пустую стену. Мистика какая-то.
Но я категорически отказываюсь верить, что вырезки испарились сами собой!
– Твой алтарь выкинул я, – прозвучал бесплотный голос.
– Что?!
– Что слышала.
Беннингтон, как его там, хранитель. Тваргова морда.
– Как ты мог?! – Я задохнулась от возмущения и кипящих внутри слез. – И ничего это был не алтарь. Это…
– Пылесборник и уродливое интерьерное решение. Если с человеческой точки зрения судить, – сообщил дух, бессовестно пользуясь тем, что из-за его бестелесности я ничего не могла ему сделать. – Но я древнее, магическое и, осмелюсь сказать, мудрое создание, поэтому так тебе скажу. Ненормально поклоняться мужчине из плоти и крови, как какому-то божеству. Мэтью Трэванс хороший маг и, может быть, даже не самый худший человек, но ты не должна превращаться в его жрицу. Благодарность – это не любовь. А ты уже выросла и достаточно обрела себя, чтобы перестать цепляться за придуманного героя. Уж поверь, я знаю, что говорю.
Остатки сил испарились. Мне бы до кровати дойти.
– Сгинь, – попросила почти вежливо.
Бенни тактично смылся. Не просто затих, я перестала чувствовать его присутствие.
До кровати доковыляла и рухнула лицом в подушку.
Сухо всхлипнула, но плакать не стала. Уж на это-то силы бы нашлись, но потребности я уже не ощущала. Жизнь опять взяла и совершила какой-то поворот. Понять бы еще, куда свернула.
Надо обо всем этом хорошенько подумать…
Застежка плаща не поддавалась, и я всерьез подумывала оставить его дома. Ведьмы от утреннего холодка не мрут! А истощенные ведьмы, без возможности согреть себя магией?
– Не ходи туда!
– Скажи еще, что это знак, – фыркнула я и с третьей попытки справилась-таки с застежкой.
– Не скажу. – Если бы у хранителя было тело, он бы сейчас насупился. – Но ты все равно не ходи. Что ты там забыла? Честь – забота мужчин. Женщина же должна быть кроткой и нежной и не мешать себя защищать. Посмотри хотя бы на обеих леди Керрингтон.
Шикарное предложение. Особенно в свете того, что накануне вечером леди Ноарис пила сильнейшие успокоительные и громко кричала на Тьена, а Энни закатила истерику с рыданиями, требуя, чтобы он разрешил ей прийти посмотреть. В победе брата она не сомневалась. Но он, конечно, не разрешил. Она не смирилась и решила удрать из дома и все равно прийти, да вот проспала.
Я же вчера не скандалила, у меня права такого не было, но внимательно слушала и запоминала. В мою пользу играло то, что ранние подъемы мне давались легко. Могущественная сила привычки.
– Иди к тваргу, Бенни, – дружески посоветовала духу и закрыла за собой дверь.
Дверь его, конечно, сдержать не могла.
– Беннингтон Кервир Мудрый! – патетично исправил хранитель.
– Тебя хоть кто-нибудь так называет?
– Нет.
– Ну вот.
Жаль, что меня не переселили на первый этаж, я бы имела возможность выбраться в окно. А так приходилось идти тихо-тихо, боясь привлечь ненужное внимание. Не дадут же сбежать спокойно! А я, между прочим, свободная ведьма! Куда хочу – туда и иду.
Фу, тварг, чуть с лестницы не навернулась!
– Что ж вы мне такие бестолковые достались?! – запричитал над ухом дух.
– Тише ты! – шикнула на него. – Рэйхэм услышит.
Иногда казалось, что он вездесущ.
С него сталось бы запереть меня в комнате, и плевать ему, кто здесь свободная ведьма.
– Не услышит, он секундант.
– Все равно не шуми. Ты же не хочешь, чтобы Энни проснулась и присоединилась ко мне?
Хранитель не хотел, а потому не просто затих, но и умчался проверять, как там спит его подопечная. Пусть он был шумный, еще не такой уж сильный и иногда надоедливый, но к обязанностям своим относился серьезно и домочадцев берег как мог.
Я же спокойно вышла за дверь. С наслаждением вдохнула бодрящий утренний воздух.
План был взять лошадь и верхом добраться до места, но от ворот меня окликнули:
– Брина!
Мэтью? И еще двое магов с ним. У одного, кстати, лицо знакомое.
