Нет! Нет! Не думай об Аресе!
Не сейчас!
Но я неизбежно вспоминаю его голубые как море глаза, его высокомерную улыбку, его нежные губы, ласкающие мою шею.
О нет! Мозг, я тебя ненавижу!
Мой лучший друг сейчас признается мне в любви, а я думаю об этом высокомерном идиоте, греческом боге – моем соседе.
– Ракель?
Голос Йоши заставляет меня очнуться. Он растерян, и не без причины, потому что я выбрала худшее время, чтобы отключиться. Но в то же время это помогло мне прийти в себя. Йоши такой ранимый, я понимаю, что сейчас не время для таких признаний.
– Мне нужно в туалет. – Я встаю, прежде чем Йоши успевает что-то сказать.
Я вхожу в ванную и прижимаюсь спиной к двери. Разочарованно трясу головой: какая же я глупая трусиха. Еще и телефон забыла взять, чтобы спросить совета у Дани. Кто нынче ходит в туалет без телефона? Никто, только я, ворчу и тру лицо, пытаясь что-то придумать.
– Ракель? – Я слышу Йоши за дверью. – Мне пора, поговорим в другой раз.
Нет! Я быстро открываю дверь, но вижу, как Йоши выходит из моей комнаты.
– Черт! – Я бросаюсь на свою кровать и утопаю. Больше не хочу думать о том, что Йоши собирался сказать мне, хочу отдохнуть. Закрываю глаза и быстро попадаю в страну грез.
* * *
Резко просыпаюсь от лая Рокки. Он лает всерьез и громко. Он так лает, когда в доме незнакомые люди. Встаю с кровати так быстро, что у меня темнеет в глазах, и я врезаюсь в стену.
– Ай!
Я моргаю и вижу, как моя собака лает в окно. Уже ночь, ветер мягко шевелит шторы. В окне никого нет, поэтому я успокаиваюсь.
– Рокки, там никого нет.
Но он продолжает лаять. Может, на улице кошка и его собачье чутье ему это подсказывает? Рокки не останавливается, поэтому я иду к окну, чтобы успокоить его. Когда я выглядываю, я кричу так громко, что Рокки подпрыгивает.
Арес.
По лестнице.
Лезет в мое окно.
– Что ты творишь? – Это все, что я могу сказать, когда вижу его.
Он, как всегда, красив, в джинсах и фиолетовой футболке, но в такой ситуации я не могу позволить себе пускать на него слюни.
– Поднимаюсь по лестнице, попробуй как-нибудь.
– Я не настроена на твои шуточки, – говорю я серьезно.
– Мне нужно переустановить твой роутер, сигнал упал, и это единственный способ все починить.
– И ты решил залезть в мою комнату без разрешения через окно? Знаешь, как называют таких людей? Ворами.
– Я пытался связаться с тобой, но ты не отвечала на звонки.
– Это не дает тебе права влезать в мою комнату.
Арес закатывает глаза.
– Можно прекратить истерику? Я на секунду.
– Истерику? Истерику? Я покажу тебе истерику. – Я хватаю лестницу и отталкиваю ее от подоконника. Арес хватается крепче и бросает на меня убийственный взгляд.
– Если ты сделаешь так еще раз, Ракель, увидишь, что будет.
– Я тебя не боюсь.
– Тогда сделай это.
Он смотрит мне в глаза.
– Не бери меня на слабо.
– Серьезно? Ты меня скинешь?
– Это того не стоит. – Я наблюдаю, как Арес поднимается по ступенькам, пока не оказывается напротив меня, лицом к лицу. Рокки сумасшедше лает, но я слишком растеряна, чтобы что-то с этим сделать.
– Ты можешь успокоить этот мешок с блохами?
– В этом месяце у Рокки не было блох, так что повежливее.
– Конечно, у меня нет столько времени.
Я разочарованно вздыхаю.
– Рокки, тихо, сидеть. – Он слушается. – Тихо.
Я отхожу, чтобы Арес мог влезть в мою комнату. Он такой высокий, что комната кажется маленькой. Он осматривает меня с головы до ног, его глаза останавливаются на моей груди, и я вспоминаю, что я без лифчика.
– Мне нужно в туалет.
Во второй раз за вечер я пытаюсь сбежать в туалет, но забываю небольшую деталь: Арес не Йоши. Он берет меня за руку, не давая мне уйти.
– Ты ни в коем случае не оставишь меня наедине с этой собакой.
– Рокки тебе ничего не сделает.
– Я не хочу рисковать. – Он ведет меня к компьютеру и заставляет сесть на кресло, затем опускается на колени, чтобы включить мой роутер.
– Почему ты считаешь, что можешь распоряжаться моим интернетом? – Он пожимает плечами. – Я могу написать на тебя заявление за то, что ты вломился ко мне, ты же знаешь, да?
– Знаю. – Я с удивлением смотрю на него. – Но я также знаю, что ты этого не сделаешь.
– Откуда такая уверенность?
– Преследовательницы не жалуются на тех, кого преследуют, обычно наоборот.
– Это, – я показываю на окно, а потом на него, – тоже можно считать преследованием.
– Это не одно и то же.
– Почему?
– Потому что я тебе нравлюсь, – он замолкает, – но ты мне – нет.
Ай! Прямо в сердце!
Я хочу с ним поспорить и все ему высказать, но его слова как соль на рану. Он настраивает роутер, а я молчу.
Потому что я тебе нравлюсь, но ты мне – нет.
Арес сказал это так непринужденно, так честно. Если он ничего не чувствует, то почему поцеловал меня в шею на кладбище?
Не обращай внимания, Ракель, не позволяй ему задеть тебя.
Арес смотрит на меня.
– Что? Я ранил твои чувства?
– Пф-ф-ф! Умоляю! Конечно нет. – Я пытаюсь успокоить свое разбитое сердце. – Заканчивай побыстрее, я хочу спать.
Он молчит, а я наблюдаю, как он работает. Все еще сложно поверить, что он так близко. Я вижу гладкую кожу его лица без единого прыща. Иногда жизнь так несправедлива, ведь у Ареса есть все: здоровье, деньги, способности, ум и красота.
– Готово. – Он с отвращением стряхивает пыль с рук. – Ты бы убиралась хоть иногда.
Я усмехаюсь.
– О, простите меня, ваше высочество, за то, что ступили в мою недостойную комнату.
– Чистота никак не связана с богатством, лентяйка.
– А вот об этом не надо! У меня нет времени убирать. Мне нужно работать, спать, есть, следить за тобой… – Я закрываю рот от удивления. Зачем я это сказала? Зачем?
Арес насмешливо улыбается.
– Слежка отнимает много времени, да?
Я моргаю.
– Нет, нет, я не это имела в виду.
Арес ползет ко мне на коленях, и я вздрагиваю. Он смотрит мне в глаза и приближается так, что мне приходится раздвинуть ноги. Его лицо всего в нескольких сантиметрах от моего.
