– Почему? – бросаю ему вызов и подхожу ближе.
И он снова сомневается, открывает и закрывает рот, сжимая челюсти. Его дыхание учащается, как и мое. Я теряюсь в глубине его глаз, и он отворачивается от меня, взъерошивая волосы.
– Арес, тебе пора.
Он поворачивается так, что стоит боком ко мне, уставив глаза в пол.
– Я думал, что никогда не вляпаюсь в это дерьмо, я бежал от него, и все равно это случилось со мной, и я не знаю, верно ли чувствую, но больше не могу отрицать… – Он полностью поворачивается ко мне, побежденный, плечи опущены, голубые глаза взволнованны. – Я влюбился, Ракель.
Я перестаю дышать, и мой рот открывается в большой букве «О».
Он улыбается сам себе, как глупец.
– Я так чертовски сильно влюбился в тебя.
Мое сердце переворачивается, и в животе появляется волнение. Я верно расслышала? Арес Идальго только что сказал, что влюблен в меня? Он не сказал, что хочет меня, не сказал, что хочет меня в своей постели, он сказал, что влюблен в меня. Я не могу ничего ответить, не могу двигаться, могу только наблюдать за ним. Я вижу, как эти холодные стены рушатся передо мной.
И потом я вспоминаю…
История…
Его история…
Это пьяное воспоминание, но я отчетливо слышу слова. Он обнаружил свою мать в постели с человеком, который не был его отцом, и его отец простил измену. Арес прошел через это, он все видел. Отец был его опорой, должно быть, слабость и слезы его отца стали для него сильным ударом.
Я не хочу быть слабым, я не хочу быть таким, как он…
Я поняла это, знаю, что это не оправдывает его поступки, но, по крайней мере, объясняет их. Мама всегда говорила мне, что все, чем мы являемся, во многом зависит от нашего воспитания и от того, что мы переживаем в детстве и в начале подросткового возраста. В это время мы похожи на губки, которые впитывают все.
И потом я вижу его…
Парень, стоящий передо мной, не бессердечный высокомерный идиот, с которым я впервые заговорила из моего окна, это парень, у которого было трудное детство. Парень, который не хочет быть похожим на человека, которым он восхищался, который не хочет быть слабым.
Уязвимый мальчик.
Злой, потому что не хочет быть уязвимым. А кто хочет? Влюбиться в кого-то – значит дать другому человеку власть уничтожить тебя.
Арес смеется, качая головой, но в его глазах нет радости.
– Теперь ты ничего не говоришь.
Не знаю, что сказать.
Я слишком удивлена поворотом нашей беседы. Мое сердце сейчас разорвется, я с трудом дышу.
Арес отворачивается, бормоча:
– Черт. – Он упирается лбом в стену.
Я начинаю хохотать. Я громко смеюсь, и Арес снова поворачивается ко мне с явным смущением на лице.
– Ты… сумасшедший… – говорю я, смеясь, я даже не понимаю, почему смеюсь. – Даже признание у тебя неуравновешенное.
– Хватит смеяться, – приказывает он, приближаясь ко мне с серьезным видом.
Я не могу.
– Ты ненавидишь меня, потому что влюблен? Ты себя слышишь?
Он молчит, разочарованный, только держится за переносицу.
– Я не понимаю тебя, наконец у меня хватило смелости сказать тебе, что я чувствую. И ты смеешься?
Я откашливаюсь.
– Прости, правда, я просто…
Думаю, это нервное.
Его серьезность колеблется, и на губах появляется кривая улыбка.
– У тебя получилось.
Я хмурюсь.
– Что?
– Помнишь, что сказала тогда на кладбище?
– Тогда чего ты хочешь?
– Все просто, чтобы ты влюбился в меня.
Я не могу не улыбнуться.
– Да, и ты посмеялся надо мной. И кто теперь смеется, греческий бог?
Он наклоняет голову, наблюдая за мной.
– Я попался, но ты тоже влюбилась.
– Кто сказал, что я влюблена?
Он приближается, заставляя отступить, я упираюсь спиной в дверь, без возможности убежать, он наклоняется ко мне, уперевшись руками в дверь, заключая меня между ними. От него восхитительно пахнет дорогим парфюмом. Я сглатываю, передо мной такое прекрасное лицо.
– Если не влюблена, то почему перестала дышать?
Выдыхаю, понимая, что неосознанно перестала дышать. Я не знаю, что ему ответить, и он это понимает.
– Тогда почему твое сердце стучит быстрее, а ведь я даже тебя не коснулся?
– С чего ты взял, что быстрее?
Он берет мою руку и прикладывает к своей груди.
– Потому что мое – да. – Мое сердце вздрагивает, когда я чувствую ускоренные удары его сердца. – Я пытался показать тебе, когда мы виделись в последний раз, что я чувствую к тебе.
Он прислоняется ко мне лбом, и я закрываю глаза, чувствуя удары его сердца, его близость. Он снова говорит, нежно:
– Прости.
Я открываю глаза и оказываюсь в бескрайнем море его глаз.
– За что?
– За то, что так поздно признался в своих чувствах.
Он снимает мою руку со своей груди и целует.
– Пожалуйста, прости.
Он приближается, наши дыхания смешиваются, и я понимаю, что он ждет моего согласия. Я не возражаю, и его сладкие губы касаются моих. Поцелуй нежный, чуткий, но такой чувственный, что в животе порхают пресловутые бабочки. Он берет мое лицо обеими руками и целует глубже, наклонив голову. Наши влажные губы движутся синхронно. Боже, я люблю этого парня. Я пропала.
Он останавливается, не отрывая своего лба от моего, я дышу и говорю:
– Первый раз.
Он немного отстраняется, чтобы взглянуть на меня.
– Что?
– Первый раз ты целуешь меня несексуально.
Его нелепая улыбка оголяет зубы.
– Кто сказал, что несексуально?
Я смотрю на него убийственным взглядом, он перестает смеяться, и его лицо мрачнеет.
– Я вообще не понимаю, что делаю, я знаю только то, что хочу быть с тобой. Ты хочешь быть со мной? – Он внимательно смотрит на мое лицо, со страхом ожидая моего ответа. И в каком-то смысле я чувствую свою власть.
Он пришел ко мне и признался, своими словами я могу осчастливить или сломать его. Я открываю рот, чтобы ответить, но звон дверного звонка меня перебивает.
И я не понимаю откуда, но знаю, что это Йоши.
Черт!
Арес с удивлением смотрит на меня.
