Дани была вне себя от ярости, когда я рассказала о том, что сделал Йоши, предложила избить его или сделать кое-что пожестче, о чем и писать неприлично. Мне пришлось ее успокоить и взять с нее обещание, что она ничего ему не сделает.
Я не хочу больше ни драм, ни проблем.
Я только хочу, чтобы время шло, мои раны начали затягиваться и чувства прошли.
Да, я хочу чуда.
Можно было подумать, что Йоши будет умолять меня о прощении, но он только избегает меня и опускает голову каждый раз, когда мы встречаемся с ним в школьном коридоре. Я хотела ответить ему, наорать на него, дать ему пощечину, услышать его оправдания, но у меня просто нет на это сил.
Мы с Аполлоном сблизились, хотя каждый раз, когда мы общаемся, я не могу не вспоминать о его брате. Но я сдерживаю себя, потому что он не виноват в том, что произошло между Аресом и мной.
Протяжно выдыхаю, уже суббота, и я прибираюсь в доме. Я двигаюсь как зомби, машинально. Наверное, я в легкой депрессии. Не знаю, из-за обиды, из-за ситуации с мамой или с Йоши… Наверное, все вместе.
Рокки сидит, опустив морду, и смотрит так, будто знает, что я плохо себя чувствую. Между нами особая связь, не требующая слов. Я сажусь перед ним на колени и глажу его по голове.
Рокки облизывает мои пальцы.
– Ты и я против целого мира, Рокки.
Мама заглядывает в мою комнату в форме медсестры.
– Я пошла, у меня сегодня ночная смена.
– Хорошо.
– Ты помнишь, никуда не выходить и никаких гостей, кроме Дани.
– Да, мадам.
Ее строгое лицо смягчается.
– Я буду периодически звонить на домашний.
От этого я прихожу в себя.
– Ты шутишь?
– Нет, у тебя было мое доверие, дочь, и ты использовала его, чтобы ходить на вечеринки и таскать мальчиков домой.
– Мама, это не преступление, просто…
– Тихо, я уже опаздываю. Веди себя хорошо.
Давлю из себя улыбку, прижимая кулаки к бокам. Не могу поверить в происходящее. Мои отношения с матерью разрушаются, и все из-за Йоши.
Кем он себя возомнил, чтобы разболтать мои секреты матери?
Опускается ночь, окутывая комнату темнотой, я не хочу ни двигаться, ни включать свет. Внезапно звенит дверной звонок. Я смотрю в глазок и вижу своего бывшего лучшего друга в беспокойном ожидании. На нем его любимый свитер и шерстяная кепка. Очки слегка запотели… На улице, должно быть, прохладно. Осень уже опустилась на нас, оставив позади жаркое лето.
Не хочу открывать ему, но и оставить его на холоде не могу.
– Я знаю, что ты там, Ракель. Открой.
Нехотя открываю дверь, разворачиваюсь и иду к лестнице. Слышу, как дверь закрылась.
– Ракель, подожди.
Не реагирую и иду дальше, и когда встаю на первую ступеньку, он хватает меня за руку, поворачивая к себе.
– Подожди!
Бью его по руке, заставляя отпустить.
– Не трогай меня!
Он поднимает руки.
– Хорошо, просто выслушай, дай мне пару минут.
– Я не хочу с тобой разговаривать.
– Мы дружим всю жизнь, я заслужил пару минут. – Я холодно смотрю на него. – Дай мне пять минут, и я оставлю тебя в покое.
Я скрещиваю руки на груди.
– Говори.
– Я вынужден был это сделать, Ракель. Ты по уши влюблена в этого типа. Ты представляешь, как больно мне было видеть, как он тобой пользуется раз за разом, а ты это позволяешь? Мы выросли вместе, я переживаю за тебя. – Он кладет руку на грудь. – Несмотря на мои чувства к тебе, ты моя лучшая подруга, я желаю тебе лучшего.
– И поэтому решил рассказать моей маме? Ты издеваешься?
– Да, так я решил, к сожалению, если бы я поговорил с тобой, ты бы меня не послушала.
– Ну конечно.
– Будь честной, Ракель. Ты бы этого не сделала, подумала бы, что я ревную, и не обратила внимания, потому что ослепла от любви и не видишь дальше своего носа.
– У тебя осталось две минуты.
– Помнишь, что ты сказала мне на прошлое Рождество? Когда отругала меня и сказала, что пришло время простить моего отца?
Я кривлю губы, потому что помню.
– Нет, не помню.
Он грустно улыбается.
– Я был так зол на тебя, что закричал: «Как ты можешь вставать на его сторону, что ты за друг?» И ты мне сказала: «Настоящий друг скажет правду в лицо, пусть и горькую».
Мне не нравится то, что он использует мои слова против меня.
– То было другое, я говорила с тобой, а не пошла сплетничать с твоим отцом.
– Да, ты говорила со мной, и я тебя послушал. А ты бы меня не послушала. Я это знаю, и ты тоже. – Повисает молчание.
– Твое время вышло, – говорю я, разворачиваюсь, и слышу, как он сломленно шепчет:
– Рочи…
– Меня зовут Ракель. – Мой голос еще холоднее, чем я думала. – Спасибо за объяснения; вне зависимости от твоих мотивов ты разрушил годы доверия за несколько секунд, и я не знаю, можно ли все вернуть. Спокойной ночи, Джошуа.
Он остается внизу, у лестницы, как джентльмен в ожидании своей спутницы. За исключением того, что он разрушил все, что у него могло быть с этой спутницей. Когда я захожу в свою комнату, я слышу, как он уходит и закрывает дверь. Выдыхаю и иду к окну.
К окну, с которого все началось.
– Ты используешь мой вайфай?
– Да?
– Без моего разрешения?
– Да.
Идиот.
Грустная улыбка на моих губах. Сажусь перед компьютером и вспоминаю, как Арес стоял здесь на коленях, налаживая роутер. Бросаю взгляд на окно и почти вижу, как он залезает без разрешения. Встряхиваю головой.
Что со мной?
Хватит видеть его везде, это нездорово.
Не зная, чем заняться, открываю Facebook. Ладно, не мою страницу, а фейк, который давно создала, чтобы следить за Аресом. Знаю, потерянный случай. В свое оправдание могу сказать, что создала эту страницу давно и не пользовалась ею. Но, так как Арес заблокирован с моей личной страницы, мне снова приходится использовать фейк.
Ничего плохого не случится, если я открою его страничку, не так ли?
Я ничего не теряю.
В его профиле нет новых публикаций, только фотографии, на которых его отметили другие пользователи.
Последняя от Сами, как и стоило ожидать. На фотографии она смеется с открытым ртом, полным попкорна, а он поднял руку с горстью попкорна и будто бы кормит ее. Подпись: «Кино с этим сумасшедшим озаряет мои будни».
