Все чувствовали, что больше им Джета не увидеть. Никто не озвучивал эту мысль, но это ничего не меняло. Антанта могла произнести это вслух. И не хотела произносить.
Каша была вкусной, и все же стала горчить. Демьян не проводит Катю до станции. Демьян не присоединится к общему столу. Демьян не выйдет из комнаты, пока не появится достойная причина это сделать. И Катя такой причиной не являлась.
Проводник все путешествие провел на сплошном адреналине. Через все четыре Фазы, через множество монстров. Он сделал многое из того, что сам считал невозможным. Доволок тяжелую деталь через весь Каньон, ни разу не остановившись. Все для того, чтобы вытащить брата. Демьян бросил Ликану вызов, вложил всю энергию, которая была. И не получил желаемого отклика. Антанта сейчас ничего не может ему дать и лишь усугубит пустоту своим присутствием. Единственное, что она смогла, – короткий миг недавнего физического прикосновения.
Она не заметила, как Зоя встала из-за стола и вышла в коридор. Наверное, настало время уходить и ей. Джон может сколько угодно развлекать ее при помощи механиков, но, пока Антанта остается здесь, она будет живым воплощением обманутых ожиданий.
Поэтому девушка быстро допила чай, пробормотала что-то благодарственное, чего сама не слышала, и наклонилась к рюкзаку.
Так что она совсем не ожидала, что в коридоре покажется Демьян.
Катя посмотрела на него внимательно, сама не зная, что именно испытывает. Демьян не смотрел на нее. И даже вовсе не замечал. Он шел за Зоей в комнату, где находился раненый. Фельдшер открыла перед ним дверь, сама осталась снаружи.
– Очнулся, – произнесла она одними губами.
Антанта обернулась на выход, отпустила надоевший рюкзак. Выпрямилась.
– Можно мне? – спросила она.
Зоя повела плечом.
– Если считаешь нужным… – сказала она.
Антанта считала, даже очень. И потому молча зашла в комнату.
Это оказался скромно обставленный лазарет, о чем девушка должна была догадаться давно. Человек, которого она вытащила, лежал на кушетке, застеленной клеенкой, – в той же одежде, в которой был. Никто не позаботился его раздеть, хотя в районе живота расположилась широкая повязка. Он был худой, невзрачный, даже без учета истощения. И весил явно не намного больше Антанты. Возможно, будь это не так, девушке никогда бы не удалось спустить его по стреле «Журавля».
Вид одежды подтверждал его принадлежность к «Интервалу», но только сейчас Антанта заметила, что у него были слишком длинные волосы для военного. Вероятно, если бы их хорошенько вымыть, они бы спускались ниже плеч. Возможно, он был специалистом в некой узкой области.
Сейчас он лежал с открытыми глазами, в которых читались боль и дикость, и хрипло дышал, положив руку себе на грудь. Ему было страшно.
Демьян стоял перед ним подобно монолитной статуе.
– Кто ты? – спрашивал он так, словно не в первый раз задает этот вопрос.
Парень лишь стонал.
– Не надо так, – шепнула Антанта. – Демьян… давай лучше я.
Проводник не ответил. Но он услышал.
Чуть помедлив, Антанта подошла ближе, села на край кушетки. Раненый посмотрел на ее шапку и перестал стонать.
– Как тебя зовут? – мягко спросила девушка.
Парень открыл рот, его подбородок задрожал. Антанта тут же налила в пластиковый стакан воды, поднесла к его губам. Тот выпил, прокашлялся и выдавил:
– Гарик.
– Гарик, – повторила девушка, заставив себя улыбнуться.
– Что еще за Гарик?! – прогрохотал Демьян, и Антанта вздрогнула.
– Тише, – осадила его девушка. – Попей воды тоже. Сейчас.
Демьян не стал этого делать. Но голоса больше не повышал.
Снова повернувшись к раненому, Антанта попросила:
– Расскажи, что ты помнишь?
Тот громко задышал и в свою очередь спросил:
– Где я?
– В безопасности. Фащевский хутор.
– Ликан? – Гарик задышал еще чаще, хотя казалось, чаще просто невозможно. Он заметался, попытался вскочить.
– Тише. – Антанта надавила на его плечи, заставила откинуться обратно на подушку. – Ты слишком слаб. Ты три дня пролежал без воды и ухода.
– Пролежал? – спросил тот. – Где?
– Там, откуда мы тебя достали. Ты не помнишь? Большой кран с длинной стрелой. Помнишь, как попал сюда?
Длинноволосый парень немного успокоился. Его взгляд приобрел осмысленность. Но он упорно смотрел лишь на синий помпон, словно тот гипнотизировал, позволял углубиться в чертоги памяти.
– Я второй пилот вертолета, – сказал он. – Проводил патрулирование Каньона в составе группы.
– Кто был с тобой?
– Командир, он же первый пилот. Четыре бойца, бортинженер.
– На чем вы летели? – спросил Демьян.
– «Двадцать восьмой». – Гарик не отрывал взгляда от шапки, словно ничего больше в мире не существовало. Или же он не желал смотреть Демьяну в глаза.
– С полным вооружением? С ловушками-мишенями?
– Да, – монотонно ответил Гарик. – Командира вызвали по радио, по закрытому каналу. Я ничего не слышал. Помню, как…
Пилот умолк, словно сам не мог поверить в то, что хотел рассказать.
– Вы стали импровизировать, – догадалась Антанта.
– Командир принял управление, – говорил раненый. – Он открыл огонь по куполу с южной стороны. Направил машину туда. Выпустил снаряды, атаковал из пулемета. Бойцы начали стрелять из штурмового. Я не понимал, что происходит. Видел, что мы сейчас врежемся. Помню, как потянул рычаг, и мы зарыскали. Затем завалились. Дальше удар.
Демьян молчал и невидящим взором сверлил второго пилота.
– Вы разбились, – сказала девушка. – Вы прошли через купол туда, где не было ворот. Должно быть, частично пробили стенку. Но вряд ли. Скорее, вы провалились во внезапную дыру. Ваш экипаж был единственный?
– Нет, – отвечал Гарик. – Там было шесть вертолетов.
– И вы были южнее всех. Ближе всего к нужному месту.
– Какому месту? – простонал Гарик.
– Я думаю, что там, снизу, кто-то сумел пробурить отверстие в куполе, – ответила Антанта, не обращая внимания на усилившееся напряжение Демьяна. – «Интервал» его сразу засек. Ваша задача – следить за целостностью слоя, ведь так? Кто-то спешно отправил ваш борт на разведку. Затем ваш командир понял, кто именно сделал новый проход. Он решил пожертвовать вертолетом и экипажем, чтобы уничтожить нарушителя. Скажи, Гарик, ваш командир мог так сделать по приказу штаба?
Второй пилот перестал смотреть на шапку, посмотрел в глаза ее обладательницы.
– Кто ты? – спросил он.
