– Всем нам иногда нужна поддержка, лорд, – тихо отозвалась я, опустившись в кресло и все еще не рискуя поднять на него взгляд.
– В таком случае что же ты скрываешься ото всех и приходишь сюда, в мой опустевший дом, где я за все это время не произнес ни слова утешения? – Он сделал предупреждающий жест рукой, заметив, что я собралась что-то сказать. – Я прекрасно знаю, что тебя устраивает мое молчание. В тишине больше понимания, чем в тысяче пустых вежливых фраз. Но это не единственная причина, по которой ты здесь. Ты так же, как и я, надеешься, что его можно вернуть.
Я только кивнула в ответ. Что я могла добавить?
После затянувшейся паузы я обратилась к отцу Шейлара:
– Лорд Фейдрос, мне нужно с вами поговорить.
Он приподнял брови и вопросительно посмотрел на меня.
– Боюсь, у меня не самые приятные новости, – начала я. – Мне кажется, Иларий что-то подозревает. И он точно сообщил о своих подозрениях моему отцу, потому что сегодня отец ни за что не хотел отпускать меня и дал свое позволение увидеть вас лишь после долгих уговоров. Я не уверена, что у нас много времени, прежде чем Совет вмешается.
Лорд скрестил руки на груди и покачал головой:
– Они все что-то подозревают. Не только Иларий. Более того, они практически уверены, что я нарушил закон. Сама посуди: я отпустил всех слуг и никого не принимаю, за исключением тебя, да еще и заявил, что похоронил сына в одиночестве. Это подозрительно, – заметил он. – Но кроме подозрений у них ничего нет. Сейчас их еще сдерживает мой авторитет и рамки этикета. Однако не будем обманываться: едва истечет лунный цикл, они тут же нанесут мне визит. Но до тех пор у нас есть еще полторы недели.
– А что будет потом? Неужели вы отпустите его?
– Я найду способ вернуть сына, – твердо сказал лорд.
– А если нет? Что, если вы не успеете? – Я наклонилась вперед, пытаясь прочесть ответ в его глазах.
– Если придется, я исчезну вместе с телом Шейлара. Я не отдам его им. Я не отступлюсь.
Я отчетливо слышала стальные нотки, звучавшие в его голосе. Это успокаивало, во мне крепла уверенность: он останется с сыном. Что бы ни случилось.
– Лорд Фейдрос, простите, что я вас спрашиваю об этом. Я знаю, что вы делаете все возможное, чтобы спасти Шейлара, но я не могу не задать этот вопрос. Неужели такой великий ученый, как вы, не знает ни единого способа вернуть человека из-за грани?
Лорд нахмурился, устремив взгляд на огонь. Он молчал так долго, что я уже решила – он не ответит. Наконец, он все же нарушил тишину:
– Айверия, ты еще молода и многого не знаешь. В будущем твои учителя непременно расскажут тебе, что позвать человека из-за грани можно, если только он не пересек черту. В противном случае вернуть его, конечно, возможно, но плата окажется непомерно высока.
– Что вы имеете в виду?
– Есть вещи, о которых лучше не знать. Поверь мне, – мягко и одновременно твердо заверил он.
– Прошу вас, скажите мне, – взмолилась я.
– Нет. От меня ты не услышишь ни слова об этой мерзости, – припечатал он, но тут же добавил, немного смягчившись: – Я слишком хорошо знаю, к чему приводят такие ритуалы. Когда-то я был молод и глуп и едва не погубил нас всех. Разумного человека от глупца отличает то, что первый своих ошибок не повторяет. – Он устало потер глаза руками. – Просто поверь мне, Айверия. Науке и магии пока неизвестен способ вернуть Шейлара из-за грани. Но я сделаю все, чтобы найти или создать его, если потребуется. И больше не спрашивай меня об этом, хорошо?
– Да, – едва слышно прошелестела я, смахнув непрошеные слезы, и перевела тему:
– Есть новости о Верховном жреце? Его уже допросили? Это правда, что он виновен в убийстве Жрицы?
Лорд Фейдрос скривился, как от зубной боли.
– Сегодня молчание тебе явно не по душе.
Я лишь пожала плечами.
– Откуда ты вообще узнала про Жреца? Неужели отец рассказал? Насколько я его знаю, он не склонен обвинять людей, пока их вина не доказана по закону.
– Это не отец. Мне сообщил Дрейк… – ответила я и тут же пожалела о сказанном.
Но, как ни странно, ожидаемой реакции не последовало.
– Айверия, я не собираюсь скандалить от одного лишь упоминания его имени, – отмахнулся лорд. – Должно быть, парню сейчас нелегко. Как бы я ни относился к нему, в смерти Шейлара его вины нет.
Я уставилась на лорда широко распахнутыми глазами. Сочувствия к Дрейку я уж точно от него не ожидала.
– Айверия, не надо на меня так смотреть, – поморщился он. – Да, я не любил эту дружбу, но лишь потому, что уверен: соперники не могут быть друзьями. Это отвлекает от победы. Да и Дрейк всегда казался мне излишне легкомысленным. Но сейчас это уже не имеет значения.
Он замолчал и поднес ко рту кубок, стоявший на столе. Сделав жадный глоток, он заговорил:
– Я не должен этого говорить и никогда бы не сказал, будь обстоятельства иными. Но полагаю, ты имеешь полное право знать. Тебе, должно быть, известно, что Верховный жрец Мирэль был моим близким другом, и, вероятно, именно этот факт и послужил причиной моей слепоты. Я отказывался замечать то, что было у меня под носом. – Взгляд лорда затуманился, но тон по-прежнему оставался ровным и уверенным. – Мирэль всегда отличался незаурядным умом, был красноречив и, в отличие от меня, умел находить общий язык с людьми, – сказав это, лорд горько усмехнулся. – Он обладал той же ненасытной тягой к знаниям, что была знакома мне с юности. Но оказалось, что я просто отказывался видеть причину, которая скрывалась за его неподдельным интересом к миру науки. Я-то думал, он одержим идеей сделать мир лучше, избавить людей от болезней, продлить жизнь, усилить магические способности. – Лорд Фейдрос снова отпил из кубка.
Я сидела не шелохнувшись, чтобы ненароком не нарушить откровенной беседы.
Продолжая держать кубок в руках, лорд продолжил:
– В свое оправдание могу сказать, что его не заподозрил даже Хранитель Бертрам. Как я уже сказал, Мирэль умеет очаровывать людей. Однажды, это было очень давно, я вернулся из очередной экспедиции и привез с собой редкий и опасный экземпляр – морион. Слышала когда-нибудь о нем?
Я отрицательно покачала головой.
– Этот камень опасен. Говорят, что сущности могут влиять на душу человека, который носит его. Они способны посылать образы, сны, видения. Но если ты достаточно силен и сможешь преодолеть искушения, то подчинишь камень себе, и он многократно усилит твои способности, подарив безграничные возможности. В то далекое время я был еще молод и тщеславен… Я намеревался изучить свойства камня и использовать их в своих целях.
– У вас получилось? – не выдержала я.
Лорд продолжил, игнорируя мой вопрос:
– Действительно, через какое-то время я начал видеть сны, пугающие и одновременно манящие. Сны, сулившие мне невероятное могущество. Но я помнил о свойствах мориона и игнорировал их, используя силу камня для своих научных изысканий. Результаты не заставили себя ждать. Я не просто так снискал репутацию одного из сильнейших магов и ученых империи. – Лорд Фейдрос замолчал, задумчиво разглядывая содержимое кубка. – Мирэль знал о том, что я обладаю морионом, и неоднократно предупреждал меня, что я не смогу использовать камень вечно, рано или поздно я должен буду остановиться. Я прислушался к его совету, когда ощутил, что на борьбу с влиянием камня уходят почти все мои силы. Тогда я оставил морион в своей лаборатории, пообещав Мирэлю, что никогда больше не коснусь камня. Я мог бы уничтожить его, но гордыня застелила мне глаза. Я хранил его как трофей.
