– Её тоже понять можно, – лениво отмахнулся брат. – Озеров вдоволь поиздевался над ней, так что повезло еще, что Марго жива осталась.
– Что? – замер волк с рюмкой в руках.
– У нашего двоюродного братца имелась одна маленькая проблемка, – скорчившись, поведал Яр. – Он не мог меняться, так что отыгрывался на своей семье. Лианка мне рассказала, как дядюшка нихера не делал, чтобы помочь невесткам.
– Почему ты мне этого не рассказал? – настороженно спросил Кир.
– Сам только недавно узнал, – спокойно пожал плечами брат. – А в честь чего пьем-то? Я так и не понял? Ты по мне скучал?
– Очень, – хмыкнул мужчина и серьезнее произнес. – Поругались, хотя скорее я орал, а Марго молчала.
– А из-за чего? – сочувственно поинтересовался Яр.
– Из-за Аиды, – буркнул волк. – Приезжаю, а мелкая меня в коридоре ждет в слезах. Ритка поругала малышку, а я чет голову потерял. Ну и понеслась душа по кочкам. Обозвал её статуей на кладбище.
Взглянув на брата, Кир еще больше расстроился, поняв, что реально переборщил.
– Хочешь знать моё мнение? – скептично вставил близнец.
– Нет, – проворчал мужчина, опрокидывая рюмку текилы.
– А я его выскажу, – хмыкнул Яр. – Аида – тот еще чертенок, так что пару раз могла и заслужить хорошенько по жопе.
Мрачно покосившись на брата, Кир недовольно буркнул:
– Знаю, но всё равно. Это, блять, уже за гранью.
– Эта малявка, пока ты прохлаждался во Владике, навела шухер в комнате Герды, изрисовала там чего-то. И знаешь, а нынче дороговато увлекаться рисованием, – возмущенно жаловался близнец, хотя мужчина был спокоен за его кошелек.
– Уже и акварелью затарился? – хмыкнул волк.
– У нашей художницы чуть истерика не случилась, пришлось ехать покупать эти краски, – покачал головой Яр. – Такое страдальческое лицо состроила, мама не горюй. Вот где она этому научилась?
– Я раньше тоже думал, что учатся, но, понаблюдав за Аидой, понял – это заводские настройки, – кисло прокомментировал Кир, заставив брата засмеяться. – Женщины такими с конвейера сходят.
Еще час спустя волк стоял во дворе перед домом Марго и смотрел в темные окна квартиры. Узнав о том, каким был её брак с Озеровым, мужчина задумался, смог бы он пережить подобное. Поняв, что накосячил, Кир побрел сдаваться.
Стараясь не сильно шуметь, мужчина зашел в дом, останавливаясь на пороге. Пакета с икрой и рыбой не было, а вот коробка с куклой осталась на месте. Устало проигнорировав диснеевскую принцессу со способностями к генерации льда, оборотень прошел в комнату Германа. Не зная, куда себя деть, он уселся на матрац, когда внезапно с кухни донесся тихий шум. Медленно появившись в дверном проеме, волк уже знал, что там Марго, но то, что женщина окажется сидящей на полу перед початой бутылкой коньяка – совсем не ожидал.
Глубоко вздохнув, Кир уселся рядом, согнув одну ногу в колене, и отхлебнул огненной воды из горла.
– Прости меня за резкость, – начал мужчина, поставив тару на место. – Я не имел права говорить всё то дерьмо. Ты одна растишь детей и не мне указывать, как это надо делать.
– Я боюсь, что ты нас бросишь, – вдруг прошептала Марго.
Её слова были такими тихими, что волк в первый момент подумал, что ослышался. Взглянув на неё, оборотень заметил слезы в глазах и потерянный вид. Будто женщина сломалась и теперь не понимала, что делать дальше. Замерев от шока, Кир пристально смотрел на Марго, не зная, что надо сказать или как поступить.
– Ты прав, – горько хмыкнула волчица, переведя взор на противоположную стену. – Будущее детей должно быть в стае, а Озерная, очевидно, уже не существует. Германа ждет смерть в Огненной, а Аида…
Замолчав, женщина сделала глоток коньяка.
– Я не умею проявлять ласку и любовь, – вдруг отрешенно призналась Марго. – Не научили, а сравнить особо не с чем. Собственная семья отдала меня и тут же открестилась. А в браке таких понятий, как «любовь», не существовало. Я завидую, когда смотрю на семью Лианки. Она всё делает будто играючи, а мне тяжко даже просто похвалить сына. Покойный супруг не жаловал всякие нежности и запрещал сюсюкать с Германом, даже когда он был в колыбели.
– Он был моральным уродом, – вставил Кир, чувствуя злость на Виктора Озерова. – Ты не должна продолжать жить по его правилам.
– Сложно вмиг отказаться от того, что вбивали в тебя годами, – грустно парировала волчица, заставив этим расстроиться оборотня сильнее. – Но клянусь, я не превращала сына в робота. Герман успел усвоить такое от отца.
– Виктор сдох и пусть гниет там, где нашел смерть, – яростно прошептал мужчина, вновь глотнув обжигающей жидкости. – Забудь его.
– Я боюсь остаться один на один с Огненной стаей, – с запинкой произнесла Марго.
– Этого не произойдет, – успокаивающе отозвался Кир.
– Однажды случилось, – горько хмыкнула она. – После смерти супруга Филат напал.
– Что? – мгновенно ощетинился волк, резко повернув голову к ней и застыв в недоумении.
– Аида… Я люблю свою дочь, но иногда мне сложно, – шмыгнув носом, сдавленно призналась женщина. – Порой я слишком строга с ней.
– Рит… Посмотри на меня, – осторожно попросил Кирилл. – Этот мудак …
– Да, ты верно всё понял, – коротко кивнула Марго и, собравшись с духом, смело взглянула на оборотня. – Несмотря на то, что я взрослая и все такое, против грубой силы устоять нелегко.
Молчание, наступившее в темной кухне, скрывало женское отчаяние и стыд, а также мужское ошеломленное возмущение.
– Я боюсь остаться наедине с Огненной стаей, – вновь повторила Марго, опустив голову. – Боюсь, что твой Альфа окажется еще хуже, чем Филат. И до жути боюсь, что ты бросишь нас из-за всего этого.
Горячая большая ладонь вдруг опустилась на шею волчицы, и Кир тихо произнес:
– Ручаюсь, что ты никогда не останешься одна. Что бы ни случилось, тебе и твоим детям я всегда приду на помощь.
– Ты очень добрый, – поджав губы, чтобы сдержать слезы, пробормотала Марго. – И щедрый. Столько всего для детей я не смогла бы купить.
– Я – щедрый? – вдруг усмехнулся оборотень, убирая свою руку. – Рит, да в Википедии на определении слова «жмот» стоит моя фотка.
– Что? – удивленно спросила волчица, отшатнувшись чуть назад.
– Да-да, – хмыкнул Кир и иронично продолжил. – Я скряга страшный. Однажды мне жутко захотелось машину, а цена её была как три московские квартиры. Я ныл и страдал по углам, прекрасно зная, что братья в таком случае скинутся и помогут. Хотя деньги у меня были и еще бы осталось, но жаба душила так, что я прикинулся страдальцем и выжал-таки себе тачку.
– Серьезно?! – недоверчиво изумилась Марго.
