- Когда там уже тархунка поспеет? – чуть с прищуром спросила бабуся, поглядывая на молодые побеги.
- Ты про эстрагон? – вздохнула Маша, с порога заметив розовые щечки бабуси. Кажется, кто-то проводил дегустацию в подвале.
- Это он в твоих книжках «эстрагон», а у нас по-простому – тархун, - ворчала старушка, разглядывая горшки с травами и присаживаясь неподалеку. – Да ты не жадничай! Мне много не надо: грамм сто. Порубаю меленько, да с медком разотру, залью самогонкой и деньков на десять в погребе забуду, а там процедить останется и усё – готова наливочка.
- После того, как ты без моего ведома ободрала почти всю мяту – я ничего не дам! – возмутилась Мария.
- Так я для дела! – тут же возразила бабуся и доверительно продолжила. – «Мятную» у меня Степанна заказала. Для муженька своего. Так что не мнись, внуча, для дела стараюсь. Монеток подзаработала.
- Ой, бабуль, продавать-то самогонку нельзя, - иронично напомнила Маша.
- Так я ж не продаю, - запричитала старушка. – Я людям помогаю! А они меня благодарят!
- Деньгами, - хмыкнула женщина, занимаясь рыхлением грунта в рассаде для будущего огорода. – По твоим тарифам.
- Я свой труд ценю, - горделиво вставила баба Эля. – И твой кстати тоже. Ты ж половину выращиваешь.
- Половину? – скептично уточнила Мария, хмыкнув скромным оценкам её вклада.
- Конечно, - возмутилась бабуся. – Кто по-твоему самогон варит? Траву рубит, да трет её, а потом все по технологии разливает, фильтрует? По нескольку раз! Процесс требует внимания, заботы и любви.
- Ясно, - устало вздохнула она, решив не спорить.
Маша прекрасно знала, что бражка была своеобразной отдушиной для её старушки, как и этот мини-сад для неё самой.
Отужинав, они уселись на небольшой веранде пить чай с початой банкой варенья. Осудив планы на ближайшие дни, обе женщины пришли к выводу, что в лес еще ходить опасно.
- Это они тебя выслеживают? – тихо спросила бабуля. – Может пока не шастать там? Пусть подумают, что медведь убежал дальше, а они его прозевали.
- Тут такое дело, - неуверенно произнесла Маша. – Я не совсем уверена, что они меня ищут.
- О чем это ты? – всполошилась старушка. – Еще какой зверь объявился? Настоящий?
- Что значит «настоящий»? – язвительно уточнила женщина. – А я что – игрушечный?
- Тихо ты, - цыкнула баба Эля. – Услышит еще кто-нибудь!
Вместо ответа Маша лишь закатила глаза.
- Дык чего там про зверя? – полюбопытствовала старушка.
- Я в лесу тогда встретила кое-кого, - нехотя призналась младшая обитательница открытой веранды.
- Про охотников и без этого понятно, - отмахнулась бабуля.
- Не только, - чуть замерев, неуверенно поведала Мария. – Там мужчина был. Вроде турист залетный, но что-то мне подсказывает – не просто так он появился в наших краях.
Старушка вся обратилась в слух, позабыв про чай и сладости. Сдвинув брови, пожилая хозяйка напряженно всматривалась в глаза названной внучки.
- Как я поняла из разговоров, охотники шли по следу медведя, который рыщет по округе, - затаив дыхание выпалила она.
- И? – требовательно понукнула баба Эля.
- Думаю, что это был тот самый турист, - чуть дыша, призналась Маша.
- С чего бы? – недоверчиво засомневалась бабуля.
- Я не помню, как поменялась, - скованно пояснила женщина. – А в себя пришла уже в шалаше, с перевязанной ногой. И пока он отвлекся, я сиганула в лес.
- Сталось, он по твою душу явился, да? – задумчиво пробормотала старушка и снисходительно подытожила. – Ну, побегает и в другие края подастся.
- Это он – виноградовский новичок, - осторожно призналась Маша и тут же пояснила. – На почту сегодня приходил.
- Тьфу! – в сердцах отплевалась бабуся. – Вот же зараза! И чего он хочет?
- Понятия не имею, - обреченно вздохнула женщина. – Но теперь он живет в доме Николаевича. Тот на радостях его к себе поселил.
- И чего теперь делать? – мрачно спросила баба Эля.
- А что я должна сделать? - вскинула брови Маша. – Ничего.
- Ну, не знаю, - скептично хмыкнула старушка. – Уживутся ли два медведя в одной берлоге?
Вместо ответа женщина лишь пожала плечами. Она не знала, что хотел от неё Борис Ильич. Может и ничего, а Маша уже напридумывала себе не Бог весть что. На следующий день соседи нового жильца принесли весть, что квартирант Аркадия Николаевича оказался шумноват. Чем-то стучал вечером, хотя днем его не видели. Дед Егор даже в окна заглядывал, но ничего не увидел.
Вечером в пятницу Маша вдруг почуяла, будто за ней кто-то наблюдает. Копаясь в будущих грядках, женщина стала оглядываться по сторонам, но никого не заметила. Списав все на нервозность, она зашла в дом и плотно закрыла двери, пока её старушка смотрела телевизор, дремая в кресле.
В округе не только турист водился, но и охотники, а пристальный взгляд одного из них очень не понравился Марии. Она даже видела во сне, как на неё наставили дуло винтовки, а поверх него – злые и решительные серые глаза.
Субботнее утро выдалось солнечным и каким-то восторженным. Ночные страхи развеялись, как туман по росе, не оставив и следа. Задумчиво глядя на край леса за забором, Маша тоскливо вздыхала.
- Чё удумала? – поинтересовалась бабуся, насыпая курам зерна.
- Пойти что ль по грибы? – пространно высказалась женщина. – Я не только зверь, но и человек. Мужики мне не страшны, а хищник не тронет.
Час спустя Маша уже медленно шла по тропинке, одетая в плотный комбинезон и высокие резиновые сапоги. Повязав косынку, она всматривалась под ноги, ища притаившиеся шляпки. Обнажаться женщина не планировала, так что наряд вполне соответствовал лесной охоте.
Когда корзинка уже набралась наполовину, Мария вдруг поняла, что отошла дальше, чем собиралась. Круто развернувшись, она застыла столбом. Прямо перед ней стоял огромный бурый медведь.
Густая шерсть местами свалялась, когти словно лезвия, а глаза напоминали два бездонных черных колодца. Хоть она и сама была хищником, но впервые за долгие годы видела подобного вблизи. Зверь разглядывал её, склоняя голову то на один бок, то на другой; и было совершенно не понятно, кто перед ней – оборотень или настоящий хозяин леса. Внезапно медведь встал на задние лапы, и Маша поняла, что он в два раза больше её самки и, наверное, на столько же тяжелее.
Естественная реакция – защититься, и женщина стала быстро трансформироваться, чтобы иметь хоть какие-нибудь шансы выжить. Треск ткани сопровождался вспышками боли в мышцах, и вскоре лес огласил злой рык хищника поменьше. Судя по открывшейся пасти самца, он был в шоке и тут же осел на задние лапы, а через мгновение стал меняться на глазах, обернувшись в Бориса Ильича.
