Я жгуче ненавидел себя. Губы сами кривились в болезненной усмешке, а кисти рук сжимались в кулаки.
Побыстрее бы покинуть этаж. Казалось, Соня прожигает взглядом мою спину сквозь глазок. Я с усилием повторно ткнул кнопку вызова лифта. Створки, не торопясь поползли в стороны. В высотном доме не было надежды спуститься до парковки в одиночестве, но остаться запертым в металлической коробке с Бимом - это последнее, чтобы я хотел сейчас сделать. Пацан бросил на меня настороженный взгляд, быстро собрался и вскинул голову, надменно усмехнулся.
Развернувшись на пятках, я перехватил удобнее сумку. Безопаснее спуститься по лестнице. Сбежал по ступеням и толкнул металлическую дверь. Мои шаги гулким эхом поползли по каменным стенам поднимаясь к потолку. Любой звук казался невыносимо громким. Снял автомобиль с сигнализации и поморщился от едкого пиликанья, хлопок багажника и двери автомобиля ударили по вискам.
“Спасти! Уберечь!” — единственное, что я сейчас разбирал в рое мыслей.
Заняв водительское место, уткнулся лбом в холодную обмотку руля, слушая ровное урчание двигателя. Едва сдерживал себя, чтобы несколько раз не приложиться с размаху головой о клаксон. Вместо этого я сдавленно зарычал сквозь стиснутые зубы.
Тронулся с места и медленно крался к выезду. Тело механически выполняло привычные действия, пока мозг усиленно раскладывал полученную информацию по полкам. Реалист внутри меня подсказывал, что из сложившейся ситуации нет выхода. Единственное, что я могу сделать сейчас правильно, это позаботиться о девочке.
Автомобиль агрессивно вклинился в плотный поток, пока я искал нужный номер в справочнике телефона.
— Нужно встретиться, — произнес коротко. Это была не просьба — требование.
— Не очень-то уважительно, охотник. Не находишь?
— Не нахожу, Темный. Через тридцать минут на месте, откуда ты забрал вампирского сученыша.
Ближайшие сутки Римма позволит передвигаться по городу, не опасаясь ее нападения. В интересах вампирши предоставить мне возможность выполнить просьбу. А уже завтра, если оно у меня будет, я буду максимально далеко от этого города, максимально далеко от Сони... или мертв.
Высший не заставил ждать, к моменту моего появления, он с раздражающей легкостью исследовал руины сгоревшего дома. Присаживался, растирал на пальцах сажу или носком лаковой туфли отпихивал обгоревший кирпич и долго смотрел себе под ноги.
— Пунктуальность — одна из человеческих добродетелей, — сообщил, спускаясь с обломка стены. — Надеюсь, что-то важное, не хотелось бы лишать мое “сердце” брата за столь вызывающее отношение к Правящему.
— С этой задачей скоро справятся без тебя, — я присел на теплый капот автомобиля.
— Ты назначил встречу, чтобы пожаловаться? — князь смотрел куда-то в сторону.
— Нет, хочу сообщить, что на меня поступил заказ.
— Не удивительно, ты многим стоишь поперек горла. Кто-то же из ваших, из новичков? Хочет себе лучшие заказы? — ковырял носком ботинка мягкий снег.
— Это Михаил, — Александр проявил заинтересованность в разговоре. Он оторвался от своего занятия и встретился со мной немигающим взглядом. — Мне нужно объяснять почему?
Князь молчал слишком долго, наконец, произнес:
— Нет, — его лицо стало полностью статичным, выдавая крайнюю степень раздражения. — Откуда у тебя информация?
— Римма приняла на меня контракт, о ней я хочу поговорить чуть позже. А сейчас мне нужны гарантии, что Соня, сестра новообращенной, которой ты оставил жизнь, получит твою защиту. Мне же не нужно напоминать о долге?
— Я ничего не забываю, — немигающий взгляд Высшего начал нервировать.
— Отлично. Девочка должна жить. Жить нормальной, полноценной жизнью. Я хочу быть уверенным в ее безопасности, как и в безопасности Эли.
— Об этом ты можешь не беспокоиться, — заверил Александр. — Что-то еще?
— Нет.
— Серьезно? А как же: помоги мне, Темный? Я так хочу сохранить свою жизнь! При этом можно заламывать руки и шептать дрожащими губами, — князь ждал от меня реакции. — Ладно, вижу, не оценил юмора. Подвези, — он указал на автомобиль, — как раз будет время все обсудить.
Глава 20
Соня
В груди жгло, как после неудачного падения на мат. Не было и маленького кусочка тела, где не тянули напряженные мышцы и не горела кожа. Даже слезы казались обжигающе холодными, скатываясь по щекам и собираясь крупными каплями на подбородке.
Ивар ушел, а я продолжала стоять перед входной дверью. Наверное, я ждала, что он вернется, передумает. Войдет, и скажет, что все будет хорошо. Что это всего лишь временные трудности, а не конец.
Утерев ладонями слезы, я прислушалась к происходящему на площадке, припала к дверному глазку, чтобы увидеть глянцевые стены пустого помещения…
В квартире витал тошнотворный запах жареных яиц. Мысль о еде отозвалась спазмом в желудке. Без сожаления стряхнула омлет с тарелок в мусорное ведро.
В груди разгоралось уже знакомое чувство одиночества, оно смешивалось со страхом, припечатывая меня к земле. Заставляла искать опоры. С грохотом я скинула грязную посуду в раковину и рухнула на мягкие подушки дивана. Откинулась на спинку, закрыла глаза ладонями немного замедляя карусель образов.
"Если не вернусь к часу, в моей спальне, в самой нижней коробке найдешь наличку. Там же лежат карты. К каждой прикреплен конверт с пин-кодом. Можешь передвигаться по городу не опасаясь”.
"Если не вернусь...", — фраза, от которой слезы текли нескончаемым потоком.
"Если…"
“Если…”
“Если…”
От мысли, что я потеряю Ивара, сердце зашлось в бешеном ритме, загрохотало, готовое вот-вот взорваться в груди. И я хочу этого. Ведь не будет боли. Не будет страха. Не будет ничего, только покой. Я страстно желаю тишины. Но ничего не происходит. Все, как и прежде — я, боль и страх.
“Никогда не нужно привязываться, девчонка. Это урок тебе на будущее”.
Я не верила ни единому грубому слову охотника. Все они — ложь!
Не уйду. Не оставлю. Не смогу. Рядом с этим мужчиной моя жизнь, рядом с ним мое будущее или же его отсутствие.
Сквозь пелену слез и нескончаемые минуты ожидания проступили размытые мужские силуэты.
— Соня, — улыбка коснулась моих губ, — тебе нужно собрать вещи. Бери самое необходимое, — я проморгалась и повернулась на голос.
— Какие вещи? — ответила хрипло, поднимаясь на непослушные ноги.
Жив. Вернулся.
— Документы и комплект чистой одежды, остальное оставь, — пояснил охотник. Мужчина не снял обуви и верхней одежды. Грязные следы на светлом каменном полу отчетливо указывали, что квартира перестала быть нашим домом. Снова стала обезличенной жилплощадью, в которую в скором времени въедут новые постояльцы.
