– Только вот подарков жалко…
– Каких подарков? – мама удивленно посмотрела в мятежные глаза дочери.
– Рождественских, мам. Вчера же было католическое Рождество, вот они мне и причудились, я же оказалась в Англии, там, во сне.
Мама улыбнулась. Катя расстроенно покачала головой:
– Эх, целая груда коробок и коробочек, а я так и не развернула ни одного свертка!
– Почему же не развернула?
Катя замерла с открытым ртом и вдруг изумленно призналась:
– Знаешь, мам, там они мне были не интересны. Вот честное слово, я как-то о них и не думала, и не ждала, даже удивилась, когда увидела. Зато здесь… О-о, были б они здесь!!!
– Ох, солнышко, ну и путаный же у тебя сон, – засмеялась мама.
– Почему – путаный, – обиделась Катя. – Очень даже логичный.
– Я не о том.
– А о чем?
– Просто ты, пока болела, перепутала сон с явью.
– Это… как?
– Ну, тебе, например, пришел целый контейнер подарков из Англии от какой-то герцогини Хостанской…
– От… кого?!
– От герцогини Хостонской, зайка, она каждый Новый год рассылает подарки российским детям. Как-то отбирает их, не знаю уж точно по какому принципу, может компьютерная программа какая-нибудь…
– И… что?!
– Ничего. Просто в этом году ты оказалась в ее списке. А мы с папой тебе все-все рассказывали. Доктор велел непременно с тобой разговаривать, ведь ты все понимала, хоть и почти все время дремала…
Побледневшая Катя слушала маму с открытым ртом.
– Папа даже показывал тебе эти свертки…
– К-как?
– Ты в тот вечер чувствовала себя неплохо, вот он и отнес тебя в зал. Ты даже смеялась, когда подарки рассматривала…
– Я их видела?!
– Нет, ты не вскрывала упаковки, если ты об этом. Только одну коробку с нарядным платьем мы распаковали, уж очень интересно было – что там. А ты просто разглядывала открытки, они оказались прикреплены к бумаге. Папа зачитывал тебе, от кого они.
– И… от кого? – потрясенно выдохнула Катя.
– Какие-то английские имена, довольно сложные, я не помню, детка. Знаешь, сейчас многие занимаются благотворительностью. А это что-то типа подарков от деда Мороза, как выигрыш в лотерею…
– Зато я помню, – Катя сжала кулаки: – От Розмари, от Стейси, от Джейсона, от Кимберли…
– Это имя и я запомнила, – оживилась мама. – Правда, необычное?
– Да, мам, – угрюмо кивнула Катя. – Очень необычное. Как и мой сон…
***
В школу Катя пошла лишь в пятницу, перед самыми каникулами, на этом настояла мама, заявив, что ребенку нужно прийти в себя после длительной болезни. Папа не возражал, как и всегда. И Катя согласилась, вдруг оказалось трудным выйти из дома, как ни в чем ни бывало.
Странный сон мучил ее! Никак не хотел забываться! Катя часами стояла у окна, но видела не шумный проспект Победы, перед глазами все еще стоял заснеженный парк у старинного замка. Девочка вздрагивала от любого резкого звука, ей до сих пор чудился строгий голос гувернантки или звонкий, веселый – горничной.
Катя радовалась, что днем мама с папой на работе. Она плохо представляла, что скажут родители, застав ее над учебниками – добровольно! – или у компьютера опять-таки за учебными программами.
Хватит и того, что мама с папой озабоченно хмурились, заглядывая вечерами в ее комнату: идеальный порядок в детской удивлял их. Во вторник мама открыла Катин платяной шкаф и потрясенно приподняла брови: всегда неопрятно забитые полки оказались практически пусты, и вешалки аккуратной грудой лежали внизу, только три были заняты.
Катя, не дожидаясь вопросов, виновато пробормотала:
– Ма, я вынесла к мусоропроводу все, что не буду носить. Я не выбрасывала, честно! Просто сложила кучкой, а через час выглянула – пусто…
– Еще бы не пусто, – мама ошеломленно покачала головой. – Только за твой брючный костюм из лиловой кожи папа выложил половину зарплаты!
– Мам, он так вульгарен…
– Я же тебе говорила это! А ты – в слезы! Вот папа и…
– Ты была права, прости.
Мама круглыми глазами посмотрела на дочь, но с ответом не нашлась. Вышла и бесшумно прикрыла за собой двери детской. Катя понимала – сейчас они с папой обсуждают ее на кухне. Но подслушивать не стала, вдруг показалось унизительным.
Подарки Катя не разбирала – раз мама сказала, что они присланы к Новому году, то она подождет. А вот распакованное во время болезни бальное платье заняло почетное место в Катином шкафу. Девочка могла смотреть на него бесконечно долго: именно в нем она танцевала на рождественском балу.
«Надо же, как причудлива человеческая фантазия, – грустно размышляла Катя, бережно касаясь пальцем бело-розового шелка. – Все в моем сне завязано в один узел, все логично, хоть плачь. Наверное, в лекарстве были какие-то психотропные препараты, правда, непонятно, зачем…»
Ночами Катя ворочалась без сна, вспоминая свои странные приключения в Англии. Бессонница не удручала: еще бы – проспать почти беспробудно неделю подряд! Она похудела и побледнела, родители посматривали на нее с тревогой.
В среду вечером Катя впервые позвонила Лене и смущенно улыбалась, слушая восторженные возгласы подруги – мол, наконец, выздоровела! Разве можно болеть перед самым Новым годом?! Лена шепотом напомнила про тридцатое декабря – как раз завтра! – а Катя никак не могла понять, что волнует подругу. Она совершенно забыла про конкурс!
Зато каждую минуту помнила о Ройсе. Надо же – влюбиться в плод собственной фантазии! Такое только с ней могло случиться.
Катя горестно усмехнулась: романтичной Ленке понравилась бы эта история. Только Катя ни одному человеку ни словечка не скажет. Это только ее сон!
Катя не долго раздумывала, что выбрать. Из оставшихся вещей в школу можно было надеть лишь джинсы и свитер. Все мини-юбки, трикотажные платья в обтяжку или супермодные джинсовые костюмы уже принадлежали кому-то другому.
И куртку Катя надела старую мамину, собственная вдруг показалась слишком короткой и яркой, мисс Глюк она наверняка бы не понравилась.
Катя теперь не одергивала себя, вспоминая героев сна: кому какое дело? Она же не собирается тревожить ложными воспоминаниями родителей.
Девочка задержалась у зеркала в прихожей и непроизвольно расправила плечи. В голове прозвучало: «Тянем шейку! Та-ак, неплохо, теперь добавим безмятежности взору…»
Она подчинилась собственным мыслям и невольно рассмеялась: грустная девочка в зазеркалье почему-то напоминала ее, прежнюю, еще меньше чем принцесса из сна, хоть та и была наряжена в настоящее бальное платье.
