Таисия глупо молчала, не в силах объяснить происходящее. Не сомневалась: ее наверняка принимают за душевнобольную. Хорошо, если не опасную.
И Федор Федорович всегда считал ЭТО детскими фантазиями! А в женскую интуицию он вообще не верил. Таисии сейчас казалось — он прав.
Видимо, ее молчание сыграло свою роль. Незнакомка холодно сказала:
— Спасибо, но я рискну, мне удобнее идти тут.
Таисия с деланым равнодушием пожала плечами: в принципе она сделала все, что могла.
И потом, вполне вероятно, что ЭТО не интуиция, а мнительность, трусливость или… фобия. Она где‑то читала, что сейчас людей со здоровой психикой почти нет, а списать на интуицию можно все, что угодно. Почему‑то у этой темноволосой девицы интуиция молчала…
Таисия перешла на противоположную сторону улицы и радостно улыбнулась. Она оказалась права: непонятная тревога исчезла так же внезапно, как и появилась.
Девушка посмотрела на часы: с ума сойти, уже без пятнадцати девять, она почти полчаса здесь потеряла!
Если Элька пришла, вряд ли будет долго ждать у подъезда. Наверняка уйдет, и тогда… пропала ночь. Таисии придется сопровождать Федора Федоровича в ресторан, и ладно, если сегодня Бекасов ограничится одним.
Нет, с чего он только взял, что именно там Таисия сможет познакомиться с нужным парнем?
С чего взял, что она вообще хочет с кем‑либо знакомиться?!
Неожиданный девичий вскрик хлестнул по нервам. Таисия испуганно обернулась и машинально вцепилась в пакет покрепче: на противоположной стороне улицы за эти секунды разыгралась настоящая маленькая драма. Ее недавняя знакомая как раз вставала с тротуара, а в ближайшую подворотню убегали с красной лаковой сумочкой мальчишки‑подростки. Человека три, не меньше.
Таисия судорожно вздохнула и заторопилась прочь: девушка не нуждалась в помощи, ее просто толкнули и вырвали сумку. А Таисии совершенно не хотелось отвечать на вопросы незнакомки, да и не представляла она, что говорить.
Девушка решит, что Таисия знала про эту банду. Спрашивается, почему тогда толком все не объяснила? Мямлила что‑то, про другую сторону улицы толковала…
Интересно, а как баба Поля угадала, что произойдет?!
Глава 5
Странный вечер
Таисия не зря волновалась, Элька действительно стояла у двери подъезда. Раздраженно слушала гудки домофона, не понимая, куда исчезла смешная белобрысая девчонка — не сквозь землю же провалилась? Элька и мысли не допускала, что хозяйки нет на месте.
Таисия со всех ног бросилась к дому, она чувствовала себя виноватой.
Бежала и думала: «Ну почему у меня все не как у людей? Вроде бы все рассчитала, и времени полно было, а все равно опоздала… — Она бросила быстрый взгляд на часы. — Вообще‑то у меня еще семь минут в запасе, это Элька приехала рановато. Но я же сказала приходить к девяти, а не точно в девять, выходит…»
* * *
Элька прекрасно слышала, как кто‑то бежал через двор, и практически сразу поняла — Таисия. Когда же бегущий уронил что‑то на асфальт, Элька уже не сомневалась: точно она.
Улыбнулась, но оборачиваться не стала. Стояла и с любопытством ждала, что будет дальше.
Нормальная девица из ее обычных знакомых подошла бы спокойно. Время было, Элька сама виновата, что стоит перед закрытой дверью, приехала раньше. Она просто не стала заходить домой после салона красоты, куда ездила привести себя в порядок. Все‑таки впереди знакомство с интересным мужиком, его еще и обаять нужно. Если уж она согласилась на эту авантюру, все должно пройти без сучка без задоринки.
В принципе — элементарно. Через пятнадцать минут парнишка будет счастлив есть из ее рук, красивых и ухоженных рук, нужно добавить.
За спиной взволнованно засопели. Элька терпеливо ждала, когда ее окликнут и извинятся за опоздание, от этой крошки она вряд ли услышит что‑то другое. И невольно вздрогнула от разочарованного возгласа новой знакомой:
— Ты не переоделась! Элька резко обернулась и с трудом сдержала усмешку: Тася стояла перед ней все в той же простенькой шляпе, покрасневшая от пробежки, с явно тяжелым и уже грязным — интересно, сколько раз она его роняла? — пакетом в руках.
— Тебе не нравится мое платье? — холодно поинтересовалась Элька. — Считаешь, твой вид больше подходит для ресторана?
— Я не считаю, — смутилась Таисия. — Просто Федор Федорович…
— Что — Федор Федорович?
— Понимаешь, у него свои представления… обо всем.
— И о женской одежде? — фыркнула Элька.
— Да. Он сегодня даже предложил купить мне что‑нибудь для выхода. На свой выбор.
— Согласилась?
— Ты что!
— Выходит, ваши вкусы не совпадают?
— Ну…
— Да или нет?
— Скорее нет, чем да, — удрученно вздохнула Таисия. — У него сестра есть, младшая, очень симпатичная, даже красивая…
— Суду все ясно! Ее одежда является образцом?
— Думаю, так.
— И что, эта девчонка симпатичнее меня? Таисия подняла на Эльку круглые прозрачные глаза, потрясающе светлые, ни у кого Элька таких не видела, с темными, почти черными ободками вокруг радужек…
Новая знакомая рассматривала Эльку в упор, беззастенчиво, как‑то по‑детски открыто. Потом улыбнулась и восхищенно признала:
— Нет, ты красивее. Ксюша… проще. В ней… все кукольно зализано, не знаю даже, как объяснить…
Элька невольно хмыкнула, с таким облегчением забавная девчонка выдала свое резюме. И проворчала:
— Да нет, ты как раз все четко сказала. Я сама не терплю стандартные мордашки на обложках журналов. Такое ощущение, что везде одно и то же лицо, они как близнецов снимают…
— У тебя не такое. Ты ни на кого не похожа.
— Стараюсь, — снисходительно буркнула Элька. И кивнула на дверь подъезда. — Кстати, мы долго здесь будем топтаться?
— Извини, сама не знаю, как получилось… Элька прикусила нижнюю губу: ее коллега для начала уронила пакет с какой‑то огромной коробкой.
Ого — ролики! Неплохо, однако, для этого воробышка. Попросить покататься?
Элька бросила взгляд на Таисьины ноги и поморщилась: размер тридцать шестой, не больше. Зато у нее самой — тридцать девятый, а то и сороковой. Да‑а, жаль…
Таисия подняла пакет, полезла в карман за ключами и тут же упустила мобильник. Пока поднимала телефон, снова упал пакет, порвался, с коробки слетела крышка.
Элька покачала головой, наблюдая, как новая знакомая суетливо закрывает коробку.
Кажется, глупышка стеснялась своих роликов. Ее будто на чем‑то постыдном поймали — даже пальцы дрожали, а ногти‑то, ногти…
