Несмотря на то что отряд майора Волчок свою задачу не выполнил, подполковник Г. С. Надысев решил атаковать село с фронта. Атака в целом оказалась успешной, но прорывавшиеся понесли очень большие потери – после боя в отряде из 600 бойцов осталось только 250–300 человек. У станции Сенча пересекли железнодорожную линию Бахмач – Кременчуг, по дороге в одном из хуторов встретили подполковника Ф. Е. Липиса, помощника начальника оперативного отдела штаба фронта. В конечном счете отряд подполковника Г. С. Надысева на девятый день вышел из окружения в полосе 3-й кавалерийской дивизии
[131].
Вышесказанное свидетельствует о том, что командование фронтом и 5-й армией в с. Городище потеряло управление подчиненными войсками. Командиры и красноармейцы, группами и в одиночку, стали расходиться в разные стороны, надеясь самостоятельно выбраться из окружения. Из всех войск, находившихся в подчинении командующего 5-й армией генерала М. И. Потапова, 19 сентября остался только 31-й корпус. Его штаб также разместился в с. Городище, стараясь восстановить связь со своими дивизиями. Она оказалась утерянной после боя у с. Чернухи, и наладить ее никак не удавалось. Генерал Н. В. Калинин отправил около половины имевшихся в его распоряжении командиров, чтобы разыскать свои соединения. Однако ни один делегат от командира корпуса так и не смог пробиться к командирам дивизий.
Из числа красноармейцев и командиров 62-й и 289-й дивизий генерал Н. В. Калинин сформировал два полка, которые в течение дня 19 сентября осуществляли прикрытие по линии сел Логовинка – Макеевка – Куреньки. Однако вскоре у командира 31-го корпуса сложилось впечатление, что с. Городище, место сосредоточения штабов фронта и 5-й армии, окружено войсками противника.
В такой ситуации командир 31-го корпуса генерал Н. В. Калинин добился встречи непосредственно с командующим фронтом. Он доложил генералу М. П. Кирпоносу, что окружение фактически завершено, и предложил, пока не поздно, перенести фронтовое управление в иное место. Командующий попросил уточнения от своего начальника штаба генерала В. И. Тупикова, но тот необходимыми сведениями не располагал. Тогда на разведку была направлена автомашина, в которой поехали генерал Н. В. Калинин, заместитель начальника тыла фронта А. И. Ковалев и работник оперативного отдела. Насколько качественной может быть разведка в таком составе и таким порядком, судить трудно. Но все вернувшиеся из этой поездки подтвердили, что штаб фронта находится в окружении
[132].
Добравшись до с. Городище, генерал М. П. Кирпонос сделал в нем остановку на целый день, хотя сложившаяся ситуация требовала от него быстрых и решительных действий. Объяснить ее только соображениями отдыха трудно, вероятно, у командующего фронтом имелась еще какая-то причина для задержки. Из-за отсутствия каких-либо точных данных о мотивах поступков генерала М. П. Кирпоноса можно только предполагать, что он рассчитывал установить связь со штабом 26-й армии, передовые части которой, по всем расчетам, должны находиться неподалеку в г. Лубны. Там был сформирован боевой участок, во главе которого поставили бывшего командира 6-го стрелкового корпуса генерала И. И. Алексеева.
О намерении пробиваться в южном направлении говорил бывший работник оперативного отдела штаба 5-й армии А. В. Владимирский: «Вначале, как мне помнится, было принято решение пробиваться на Лубны, на соединение с действовавшей якобы на помощь нам с востока конно-мехгруппой. Но противник, удерживая южный берег Удай и Сула, преградил пути движения на юг»
[133]. В течение дня выяснилось, что г. Лубны захвачен войсками противника и ждать помощи от генерала Ф. Я. Костенко не приходится.
Со слов бывшего начальника оперативного отдела штаба фронта генерала И. Х. Баграмяна, ситуация днем 19 сентября виделась следующим образом. Противник силами до 30–40 танков с батальоном пехоты еще днем 17 сентября нанес поражение отряду генерала И. И. Алексеева и отбросил его на запад от г. Лубны. Точное его положение в настоящий момент никому не известно. Красноармейцы, прибывшие после неудачных попыток самостоятельного прорыва в сторону г. Ромны, сообщили, что участок берега по р. Удай от устья до с. Куреньки занят малочисленными силами противника. На северном берегу р. Многа от с. Загребелье до с. Чернухи находятся мотомеханизированные немецкие части неизвестной численности. Кроме того, у с. Сухоносовка также располагаются какие-то немецкие подразделения
[134]. Тогда вместо движения на юг командующий фронтом решил пробиваться на северо-восток.
Однако к вечеру 19 сентября обстановка существенно ухудшилась. Немецкая авиация заметила скопление техники и людей, что, как правило, являлось верным признаком перемещения какого-то крупного штаба, и стала наносить периодические бомбовые удары по с. Городище и его окрестностям. Около 17.00 люфтваффе совершили третий по счету налет, в котором участвовали 12 бомбардировщиков под прикрытием четырех истребителей. На высотах вокруг села появилась немецкая разведка, которая взяла под обстрел пулеметами и минометами дороги и переправы.
Авианалеты, а также появление противника на непосредственных подступах к селу вызвали «общую растерянность и панику. Большое количество транспорта, подвергшись обстрелу минометов и бомбежке с воздуха, бросилось вдоль улицы по дороге на одну из переправ, выходящую из с. Городище на Лубны»
[135]. Данная фраза из докладной записки полковника В. Т. Рогатина подтверждает, что находившиеся в селе колонны были ориентированы на движение именно в этом направлении. Они не обращали внимания на то, что она находилась под сильным прицельным обстрелом немецких пулеметов и минометов.
Лубненская переправа представляла собой узкую, местами уже разрушенную дамбу. Переправиться по ней на противоположную сторону было возможно только пешком. Поэтому на въезде немедленно образовалась огромная пробка. Стремясь объехать ее, машины, конные повозки, трактора стали разъезжаться в стороны, по боковым улочкам, садам и огородам.
Отряду НКВД под командованием полковника В. Т. Рогатина пришлось принимать экстренные меры, чтобы остановить все возрастающую панику. Он выставил заслоны, предоставив им право «расстрела всякого паникера на месте», и только таким способом удалось удержать поток автомашин в середине с. Городище. Остальные, по всей видимости, все же прорвались к лубненской переправе
[136].
