И вновь потянулись часы ожидания. Наконец был получен ответ: начальник Генерального штаба дал «добро» на вывод войск из Киевского укрепленного района на восточный берег Днепра. Подтверждения разрешения на отвод войск фронта из окружения на тыловой рубеж по р. Псел получено не было
[111]. Случилось это, по мнению И. Х. Баграмяна, в ночь на 18 сентября.
Начальник штаба фронта В. И. Тупиков объяснил генералу И. Х. Баграмяну, почему отказались от переноса КП фронта в Киев: главной причиной стал прорыв немцев на стыке 5-й и 37-й армий в районе Кобыжча. Посланные в Киев связисты обратно не вернулись, поэтому решили вывести КП и штаб в Пирятин.
Исходя из сложившейся на фронте обстановки, генерал М. П. Кирпонос принял решение, отображенное в докладе генерала Б. И. Баграмяна следующим образом. В ночь с 17 на 18 сентября войска 21-й армии генерала В. И. Кузнецова должны выйти на рубеж с. Брагинцы – Гниденцы, откуда главными силами нанести удар на г. Ромны, навстречу деблокирующему удару 3-го кавалерийского корпуса. Обеспечение ее отхода и прикрытие от войск противника возлагалось на 5-ю армию генерала М. И. Потапова. Кроме того, ее частям поручалось нанесение вспомогательного удара в направлении на г. Лохвица. Оборонявшей г. Киев 37-й армии генерала А. А. Власова предстояло оставить столицу Украины и, создав ударную группировку из двух-трех дивизий, действовать на Яготин – Пирятин, следуя за 5-й армией и составляя второй эшелон выходивших из окружения. Наконец, 26-й армии генерала Ф. Я. Костенко надлежало, сформировав ударную группу из двух дивизий, атаковать на г. Лубны и здесь прорвать кольцо окружения
[112].
Однако бывший командующий 21-й армией генерал В. И. Кузнецов не подтвердил существование такого намерения со стороны командующего фронтом. Он утверждал, что «в 16.00 17.9.41 был получен приказ о повороте армии на восток и отводе ее на рубеж р. Псел». По его мнению, в сложившихся условиях удар на Ромны и Лубны запоздал и уже не мог спасти Юго-Западный фронт.
Сам командарм считал целесообразным «повернуть армию фронтом на восток и пятиться к Киеву с целью сокращения фронта и объединения усилий 5-й и 21-й армий для защиты Киевского плацдарма и, при благоприятных условиях прорыва, вывода армий на восток». В качестве иного варианта действий он предлагал отвод частей на линию Ромны – Лубны. Оба варианта, по словам генерала Ф. Я. Костенко, реализованы не были. Он предполагал, что основной причиной неудачи с выводом войск фронта стала «нереальная» оценка сил противника
[113].
Штаб и Военный совет Юго-Западного фронта стали готовиться к маршу на восток. Днем 17 сентября в районе г. Пирятин, в сторону которого предполагалось движение колонны, вдруг послышалась стрельба, взрывы снарядов и мин. Полковник Н. С. Скрипко, начальник отдела ВВС 5-й армии, немедленно направил туда несколько самолетов «У-2», чтобы разобраться в наземной обстановке. Через полчаса один из них вернулся на аэродром, и его пилот доложил о появлении в районе г. Пирятин немецких войск. Его самолет, летевший на небольшой высоте, был обстрелян, и штурман получил ранение. Второй самолет так и не вернулся.
Стало ясно, что противник прорвался глубоко в тыл фронта и теперь угрожал его основным коммуникациям и путям отхода. Оставалось только надеяться, что крупных сил там еще не было, иначе штаб фронта попал бы в западню. Полковник Н. С. Скрипко доложил командующему ВВС фронта генералу Ф. А. Астахову о сложившейся ситуации и предложил ему вывезти на оставшихся исправными четырех «У-2» комфронта и членов Военного совета. Вскоре вернувшийся генерал Ф. А. Астахов сообщил, что генерал М. П. Кирпонос решил «остаться с войсками и разделить с ними судьбу»
[114]. Так же поступили генерал Ф. А. Астахов и полковник Н. С. Скрипко. На самолетах «У-2» отправили на аэродром в Ахтырке летчиков и технический состав.
На хут. Верхояровка генерал М. П. Кирпонос издал приказание о «повышении самообороны и управляемости на случай внезапного нападения противника на командный пункт». На попавшей в руки противника копии не имеется даты, но имеется указание на место его составления – с. Верхояровка. Следовательно, оно было отдано не позднее 18 сентября и, видимо, касалось вопросов охраны штаба фронта в пути следования. Конечный пункт, к сожалению, не указан.
Генерал М. П. Кирпонос сформировал из личного состава штаба и управления фронта сводный батальон под командованием генерала В. В. Панюхова, начальником штаба назначили майора В. Л. Прибыльского. В батальоне числилось пять рот, сформированных за счет разных отделов.
Так, в 1-й роте (командир майор Савчук) числилось 214 человек из оперативного, разведывательного, шифровального отделов, ВОСО, управлений ПВО и связи; 2-я рота в количестве 180 человек комплектовалась из работников Особого отдела, начальник которого должен был сам назначить командира; 3-я рота насчитывала 225 человек (командир полковник Н. Н. Гаврилов), прежде служивших в артиллерийском, автобронетанковом, инженерном управлениях и в отделах химической защиты, топографическом, укомплектования и формирования кадров и в Полит-управлении; 4-я рота имела в своем составе 157 человек (командир полковник М. А. Смирнов) из интендантского управления, прокуратуры, административно-хозяйственного и финансового отделов, отдела снабжения ГСМ, управления связи и автороты; наконец, 5-я рота имела в своих рядах 306 человек из штаба ВВС, ее командира назначал командующий ВВС фронта
[115]. Всего, таким образом, в составе батальона насчитывалось 1082 чел.
Тем временем моторизованные и танковые части противника продолжали свой рейд по тылам фронта. На 19 сентября 1941 г. командование 2-й танковой группы приказало 3-й танковой дивизии совместно с частями 25-й моторизованной захватить и удерживать район восточнее Пирятина. Здесь двигавшиеся на юг немецкие войска пересеклись с отступавшими колоннами армий Юго-Западного фронта. В постоянных боевых столкновениях немногочисленные танки оберст-лейтенанта О. Мюнцеля пробились в район северо-западнее с. Мелехи, где установили связь с частями 9-й танковой дивизии. Окружение войск Юго-Западного фронта было завершено. С этого времени основной задачей войск противника стало формирование внутреннего и внешнего фронтов окружения, чтобы предотвратить попытки прорыва окруженных советских войск или их деблокады.
О завершившемся окружении командование фронта ничего не подозревало. Правда, и фронта как такового уже не существовало, и генерал-полковник М. П. Кирпонос к этому времени фактически уже ничем не командовал. В его распоряжении остались весьма незначительные силы, которые состояли преимущественно из командиров и красноармейцев разрозненных подразделений и штаба 5-й армии, а также сохранившей боеспособность 289-й дивизии. Штаб и Военный совет фронта в ночь на 18 сентября начали отход на восток в направлении Лохвицы.
