– Всё хорошо, – подтвердил Леннокс, отстраняясь от него дальше назад, потому что Сэмми внимательно разглядывал каждую его клеточку, словно он был учёным, а Леннокс – редкой бабочкой.
– Отличненько! – воскликнул Сэмми и хлопнул в ладоши. – Здоровым ты мне нравишься гораздо больше.
– Я себе тоже, – заметил Леннокс.
Сэмми с ухмылкой склонил голову набок.
– У тебя наверняка накопились в пупке прекрасные катышки.
Леннокс удивлённо вскинул брови:
– Прости, что ты сказал?
– Я собираю катышки, – объяснил Сэмми. – А у настоящих парней они самые лучшие.
Леннокс смотрел на него и ничего не понимал.
Сэмми наградил его своей самой располагающей улыбкой:
– Можно мне посмотреть твой пупок?
– Нет! – решительно ответил Леннокс, а Алеа прыснула.
– Ну ладно. В другой раз! – и Сэмми махнул рукой, явно желая разрядить обстановку. – Давайте тогда просто обнимемся все вместе! – крикнул он и прижался к Алеа, которая с готовностью обняла его и прильнула головой к рыжей макушке.
– Сэмми очень любит обниматься, – объяснила она Ленноксу, который снова отпрянул назад, качая головой и усмехаясь.
– Ты что, не хочешь обниматься? – спросил Сэмми.
– Я… э… нет, – ответил Леннокс.
– Отлично тебя понимаю, – заявила Тесс, которая как раз вошла в гостиную. При виде представшей её взору картины она скрестила руки на груди и нацепила на лицо выражение «ненавижу-сюси-пуси».
Тут в дверях появился Бен.
– Все проснулись? – осведомился он.
– Не-а, – ответила Алеа, которая действительно не чувствовала себя выспавшейся.
Бен опустился рядом с Ленноксом на край дивана:
– Тебе лучше? Жара больше нет?
Леннокс кивнул:
– Да, я чувствую себя хорошо.
– Значит, антибиотик всё-таки подействовал, – пробормотал Бен и с удовлетворением кивнул. – Я очень рад.
– Я тоже рада, – подхватила Алеа.
Бен бросил на неё многозначительный взгляд:
– Сегодня ночью я несколько раз заходил проведать Леннокса.
К лицу Алеа прилила кровь. Должно быть, Бен видел, что голова Леннокса лежала у неё на коленях!
Ленноксу, видимо, тоже было неловко.
– Почему корабль не движется? – поспешно спросил он.
Бен скорчил гримасу:
– Ветра нет. Полный штиль.
– Чёрт! – Сэмми прижался лбом к стеклу иллюминатора над диваном. – Штиль я люблю меньше всего, во всём мире и во всей Вселенной.
– Я тоже, – кивнул Бен, и Алеа поняла, что штиль для парусного судна означает полный покой.
Тесс пожала плечами.
– Значит, будем двигаться немного медленнее, – пробурчала она. – Это ведь не трагедия. Может, удастся снова спокойно половить рыбу.
Сэмми просиял:
– Отличная идея!
– Хорошо, – сказал Бен. – Тогда давайте позавтракаем все вместе, а потом я ненадолго прилягу. – Обычно тот, кто нёс ночную вахту, спал с утра несколько часов. – Можно на завтрак будет печенье? – улыбнувшись, поинтересовался он у Алеа.
– Конечно! Я сейчас быстро испеку, – кивнула она, вставая. Но не успела дойти до кухонной ниши, как зазвонил её мобильный. – Это Марианна! – воскликнула она, увидев имя на экране, и поспешно сняла трубку.
– Привет, милая! – раздался её любимый голос.
– Марианна! Как у тебя дела?
– Всё более или менее. Не переживай, дитя моё. – Голос у Марианны был усталый. – Вы уже в Ренессе?
– Нет, пока нет. Но уже близко.
– Я звоню сказать, что я кое-что вспомнила.
– Что именно? – насторожилась Алеа.
– Я вспомнила имя женщины, которая занималась твоим делом в службе опеки в Ренессе. – Марианна закашлялась. Дышала она с большим трудом. – Её звали Гритье де Йонг. Это она тогда завела дело и собирала о тебе всю доступную информацию. Насколько мне известно, это ни к чему не привело, но теперь тебе лучше всего начать поиски с фрау де Йонг.
– Так я и сделаю, – сказала Алеа. – Как здорово, что ты об этом вспомнила!
– Я хочу тебе помочь, милая, хоть и сделать почти ничего не могу, – слабым голосом ответила Марианна.
– Я так тебя люблю! – прошептала Алеа.
– Я тебя тоже, – ответила Марианна. – Удачи! – добавила она и положила трубку.
– Что-то случилось? – спросил Леннокс.
Алеа обернулась и увидела, что все члены «Альфа Кру» вопросительно смотрят на неё.
– Марианна сказала, что в службе опеки Ренессе заведено на меня дело и что им занималась фрау де Йонг, – объяснила она и почувствовала нарастающее волнение. – Когда знаешь хоть одно имя, собрать информацию гораздо легче! Сколько нам ещё до Ренессе? – Ей не терпелось очутиться в том месте, где началась её история.
Бен вздохнул:
– Понятия не имею. Полный штиль.
– Вот чёрт! – вырвалось у Алеа. – Когда снова подует ветер?
Выражение лица Бена стало ещё более озадаченным:
– Если бы я знал…
Должно быть, по Алеа было видно, как сильно она расстроилась, поскольку Сэмми вдруг воскликнул:
– Значит, заведём мотор!
Леннокс тотчас кивнул, а Бен, напротив, промолчал. Алеа знала почему. В целях экономии Бен тщательно следил за тем, чтобы как можно реже использовать двигатель «Крукиса» – дизельное топливо стоило очень дорого.
Алеа не хотела требовать от остальных, чтобы они тратили деньги на то, что нужно только ей.
– Ничего страшного, – пробормотала она. – Всё в порядке. Мы…
– О! – вдруг воскликнул Бен, прерывая её.
– Что? – спросила она.
– Мне только что пришло в голову, что сегодня пятница, и если ты сегодня не поговоришь с женщиной из службы опеки, тебе придётся ждать до понедельника.
Алеа не смогла скрыть, что очень расстроилась.
– Вот-вот, – подхватил Бен. – Давайте заведём мотор.
Раздираемая противоречивыми чувствами, Алеа последовала за остальными на палубу. Бен сразу направился на корму, завёл двигатель, и «Крукис» послушно сдвинулся с места.
– Можно мне за штурвал? – спросил Леннокс, и Бен не стал возражать.
Пока все готовили завтрак, Бен дал Ленноксу ещё несколько инструкций.
После еды Бен отправился спать, а Сэмми и Тесс, предвидя ещё несколько часов пути, предложили Алеа позаниматься английским. Раньше на уроках английского Алеа никогда не выкладывалась и теперь очень об этом жалела. В обычных обстоятельствах она бы с радостью приняла их предложение, но сейчас её голова была занята совсем другим, чтобы она могла сосредоточиться на занятии: Леннокс, состояние здоровья Марианны, голландская служба опеки.
