– Да! Похоже, мы узнаем кто убийца.
22.
– Что Вы имеете в виду? – голос женщины звучал все так же ровно и безэмоционально.
– Лишь то, что сказал. Мой кошмар, который мучил меня в детстве, воплотился наяву, – Косте это казалось очевидным, и он не совсем понимал вопроса психотерапевта.
– Константин, для чего Вы пришли сюда?
– В смысле?
– В прямом, – она поправила очки и отвела взгляд. – Простите за мою резкость. Просто мне не совсем понятна цель Вашего визита. Вы сказали, Вам нужна помощь, однако пока я помочь ничем не смогу. Вы закрыты, не даете никакой информации. И самое главное Вы не откровенны. Я считаю, что наш сеанс можно на этом закончить.
Костя почувствовал себя неловко. Он понимал, что она права.
– Вы правы во всем. Мне трудно быть откровенным. Я даже порой сам себе не могу признаться во многом, – он сделал паузу. – Простите. Возможно, ли продолжить беседу?
– Если Вы этого хотите.
– Разумеется!
– Хорошо. Тогда давайте продолжим. Итак, Вы говорите, что Ваш детский кошмар вернулся. Как давно это произошло?
– Несколько дней назад. Я журналист, и сейчас занимаюсь одним странным делом. Стоило мне только влезть в это, и кошмары вновь вернулись. И не могу даже сказать, что могло стать причиной этого.
– Это все тот же человек в плаще и шляпе?
– Да.
– Вы говорили, в детстве он пытался поймать Вас. Сейчас он делает то же самое?
– Да! То есть, нет. Не уверен. На самом деле он пока не совершал по отношению ко мне каких-то действий. Он, словно наблюдатель.
– Хм, интересно.
– Вы так думаете?
– Знаете, наше подсознание сродни вселенной. Мы можем строить какие-то догадки и теории, но, что оно представляет из себя в действительности, сказать трудно. Тяжело предположить, почему подсознание использует образы, чтобы донести до нас свое мнение. Возможно, в этом кроется первородный пещерный инстинкт. Как бы там ни было понять суть этих образов еще тяжелее. В своей практике я довольно часто сталкиваюсь с этим и могу определенно точно можно сказать, что оно не использует одни и те же образы дважды в разных условиях. Не могу судить о причинах Ваших детских кошмаров, но смею предположить, что сейчас причина в другом. Что-то стало катализатором…Скажите, Вы довольны своей жизнью? Не многие могут признаться в этом. Но это важно.
– Что ж, я обещал быть честным. На самом деле нет, я не доволен своей жизнью. Есть кое-что, что я хотел бы изменить.
– Это что-то, как Вы считаете, было значимым событием в Вашей жизни?
– Да, я считаю, что это очень сильно повлияло на меня.
– Хорошо, – она сделала запись в блокноте. – Расскажите мне об этом.
– Эм, ладно. Несколько лет назад я встречался с девушкой. Для меня это были серьезные отношения. Не подростковая влюбленность. Но, видимо, так считал только я.
– Почему? Вы расстались с ней?
– И, да и нет. Она просто пропала однажды без объяснения причины. Это было какое-то одностороннее расставание. Уехала строить карьеру модели. Мы не виделись с ней десять лет.
– И, как я понимаю, недавно состоялась ваша встреча?
– Да. Не могу сказать, что для меня это было легко. Вам же можно в этом признаться. Не хочу пускать сопли, поймите меня правильно.
– В этом нет ничего предосудительного. Я Вас понимаю. Продолжайте.
– Да, собственно, не о чем продолжать. Она держится отстранено, и делает вид, что ничего не произошло. Но ведь это не так. Вы думаете, встреча с ней могла стать причиной?
– Не исключено. Но я бы не спешила с выводами. Вы помните свой последний день перед расставанием?
– В целом да.
– Можете рассказать? Вкратце.
– В тот день мне сделали предложение устроиться стажером в издательство. Предложение, от которого не отказываются. Вечером я собирался поделиться этой новостью с девушкой, но…,– он на минуту задумался, он понял, что события далее он помнит крайне смутно.
– Но?
– Странно. Я все помню достаточно отчетливо. Все кроме событий того вечера…Кажется, я встретил девушку. Когда выходил из издательства. Она попросила меня помочь ей с чем-то. Кто же это был? Кто-то знакомый, но я плохо помню кто именно. Возможно, мы с ней и не виделись больше никогда. Хотя, если он работала в издательстве, то мы не могли не пересекаться.
– Что же было дальше? – женщина выглядела озабочено.
– Я ей помог. Она ехала домой. Везла коробку большую. Сказала, что там книги. А дальше…Что было дальше не помню. На следующее утро я узнал, что Алена улетела вечерним рейсом.
– Алена я так понимаю та самая девушка.
– Да.
– Хм, я могу ошибаться, возможно, вывод делать пока рано, но мне кажется, что между этими двумя событиями прослеживается связь, о которой Вы могли забыть. Но помнит подсознание. Что если вернулась не только Ваша предыдущая девушка, но и та, которую Вы вспомнить не можете?
– Я не совсем Вас понимаю, – Костя был в замешательстве.
– Это лишь предположение. Но Вы сами говорите, что девушка из воспоминаний кажется Вам знакомой. Что если она до сих пор в числе вашего окружения? Тогда это могло бы объяснить ваши кошмары. Что если тогда что-то произошло? Вы это забыли. А теперь, когда все слагаемые снова в сборе, ваше подсознание пытается Вам напомнить об этом.
– Но что оно хочет мне напомнить?
– Это хороший вопрос, на который я пока не могу ответить, – она посмотрела на часы на своем запястье. – Что ж, на сегодня я предлагаю пока остановиться. Вами была проделана большая работа, – женщина улыбнулась, и улыбка была ей к лицу.
– Все? – удивился Костя. – Это было быстро, – он привстал.
– Время всегда идет быстро, когда разговор получается открытым. Но прошел час, и скоро ко мне придет следующий клиент.
– Тогда, можно последний вопрос? Эта вторая девушка может быть опасна, как думаете?
– К сожалению, я не могу судить о таких вещах, – она сжала губы, как бы извиняясь за собственную беспомощностью.
– Понятно, – Костя был разочарован.
– Но знаете, что я скажу. Прислушайтесь к себе, к своему подсознанию. Думаю, оно знает ответ.
23.
Алена вдавила педаль газа. Адреналин разносился с кровью по всему ее телу, оседая на извилинах ее возбужденного мозга. Ей казалось, что, наконец, она ухватилась за ниточку, нет, за канат, который приведет ее к ответам. Со стороны это, возможно, казалось безумием. Но так оно и было. Алена словно была одержима. Одержима в желании нормализовать свою жизнь. Еще пять минут назад она практически силой вытаскивала Марину из бункера тайного общества, а теперь вот, как сумасшедшая, гонит по вечерней магистрали. Если Игнат Матвеевич сказал правду, то Клара Ивановна должна знать это. А она знает! Так становится ясно нахождение ее фотографии за столом безумного чаепития.
