– Я ушла по своей воле. Он просто делал то, что считал правильным. Я была бы крайне тебе благодарна, если бы ты перестал мешать людям из другого города. Во всяком случае, пока.
Рядом с тенором парила женщина-призрак с милым лицом.
– Если с тобой все в порядке, дорогая, ничто другое не имеет значения. А это твой маленький друг?
– Да, мама. Это Скив Великолепный.
– Огромная честь для меня, ваше величество, – сказал я, низко поклонившись.
– Какой же ты милый! – сказала покойная королева, сияя от счастья. – Просто продолжай заботиться о моей дочери. Она хорошая девочка.
– Да, мэм. Я сделаю все, что в моих силах.
Матфани подошел и коснулся моего рукава.
– Сэр, я не хочу, чтобы вы думали, что все мы неблагодарные негодяи. Вы спасли нам жизнь, и теперь я навеки у вас в долгу. Чем я могу отплатить вам?
– Жизнь за жизнь, – сказал я. – Отмени смертный приговор Гермалайе. И пока ты этим занимаешься, может, тебе самому лучше навсегда уехать из города. Ты ей больше не понадобишься.
Матфани поклонился:
– Хорошо, сэр. Я человек слова. Я немедленно уеду. Я лишь на минутку вернусь к себе, чтобы забрать личные вещи, если вы позволите.
– Не имею ничего против. – Я мог позволить себе толику великодушия. В душе я ликовал. Вот так, легко и просто, я вернул Гермалайе ее трон и избавился от ее заклятого врага!
– Эй, погоди! – запротестовал Ааз, проталкиваясь между нами. – Ты не можешь этого сделать!
Я невозмутимо повернулся к нему:
– Именно это я только что и сделал.
– Я требую постановления судьи!
– Какого еще постановления? Матфани дал свое согласие. Я спас ему жизнь, поэтому он уезжает из страны.
Премьер серьезно кивнул. Ааз вытаращил глаза:
– Если ты отправишь в изгнание моего клиента, я не смогу победить.
– Тебе все равно не победить, – сказал я, пытаясь не злорадствовать, и потерпел неудачу. – Мы, можно сказать, разделали тебя под орех. Я только что победил. Моя клиентка вернула себе работу, твой же клиент только что потерял свою. Кроме того, за нами также моральная победа.
– Моральная? Это чистой воды азартная игра, приятель. – Ааз в упор посмотрел на меня.
Я выдержал его взгляд и гордо выставил вперед подбородок.
– Тогда мы отправимся к Банни и спросим ее, – сказал я. – Идет?
– Идет!
Глава 36
Ладно, возможно, победа – это все.
Персидский царь Дарий
Ааз и Тананда ворвались в офис секунды через три после меня. Оба успели привести себя в божеский вид и переодеться, как и я.
– Ааз, ты в порядке? – спросила Банни. – Мы так волновались!
– Я в порядке, – ответил он. – Это было липко, но преодолимо. Или вы забыли, что я изверг, а мы, изверги, всегда оказываемся на высоте.
– Ха, – сказал я. Похоже, он не собирался рассказывать ей о том, как я спас его и всех остальных. Мне стало противно. Я плюхнулся в кресло и подпер щеку рукой. Глип галопом подскочил ко мне. Я почесал ему подбородок. Банни переводила взгляд с меня на Ааза и обратно.
– Где клиенты?
– Я спрятал Гермалайю в безопасном месте, – сказал я. Я не хотел больше ничего говорить. Она протестовала, когда я отвез ее обратно в коттедж Маши в Поссилтуме, но у меня не было ни малейшего желания рисковать ее благополучием, тем более накануне ее торжественного возвращения в Фокс-Свомпбург.
Ааз зарычал:
– Пока я не получу от тебя решение о неподобающем поведении моего оппонента, Матфани находится в надежном месте, которое я не намерен раскрывать.
Брови Банни взлетели до небес:
– Неподобающее поведение? Скива? Что случилось? Разве он не вытащил вас всех из болота?
– Это к делу не относится, – заявил Ааз и, перегнувшись через стол, нацелил в меня палец. – Он только что изгнал МОЕГО клиента с его родины. Он не имел права этого делать!
– Почему нет? – спросила Банни, ничуть не смутившись. – Это честно. Твой клиент ведь изгнал его клиентку.
Ааз всплеснул руками:
– Но это вопрос внутренней политики. Скив – посторонний. Как насчет Главной Директивы?
– Что это такое? – спросил я.
– Я здесь не для того, чтобы завершать твое образование, – кисло сказал Ааз.
– Что насчет ее? Он может это сделать?
Банни повернулась ко мне:
– Как ты его изгнал?
– Матфани спросил меня, как он может отплатить мне за спасение его жизни. Я сказал ему, что он может уехать из города. Как это скажется на миссии Ааза, меня не касается, не так ли?
– Ты поступил бы так, если бы Ааз не работал на него? – спросил Корреш.
– Конечно! Он низложил законного правителя! Можно подумать, она могла просто взять да и устроиться где-нибудь на работу. Она – представительница королевского рода. Ее место в Фокс-Свомпбурге.
Ааз фыркнул:
– Подумаешь! Просто потомок кого-то другого, кто въехал на вершину и решил, что он там главный. Но так ли это?
– Не вижу причин, почему бы нет, – сказала Банни. – Похоже, он заключил честную сделку.
– Тогда состязание окончено, – сказал я. – Ааз больше не может зарабатывать деньги для своего клиента.
– В этом ты прав, – согласилась Банни. – Состязание, о котором мы договорились, окончено.
– Тогда посмотрим, кто выиграл, – я повернул бухгалтерскую книгу, чтобы проверить мою сумму. – Пятнадцать тысяч шестьсот золотых монет! Ух ты!
С таким итогом победа должна достаться мне. Я снова стану президентом корпорации М.И.Ф.
– Дай мне взглянуть. – Ааз выдернул гроссбух из моих рук. – Пятнадцать тысяч шестьсот, говоришь?.. И все благодаря нескольким жалким кусочкам торта?
– Это – Торт, – поправил я его.
– Нет проблем. Я обошел тебя по цифрам.
– Ты не мог обойти меня.
– Смог и обошел. – Ааз повернулся к странице с его именем. Его лицо тотчас вытянулась. – Пятнадцать тысяч шестьсот.
– Что? – спросил я.
– Ничья, – сказал Нунцио. Ааз уставился на страницу бухгалтерской книги.
– Погоди минутку! Как ты смог это провернуть? Я дал названия почти всем местам, что есть в стране.
Я поднял глиняный горшок.
– У нас была лепреконша.
– Значит, никто из вас не выиграл, – сказала Тананда. – У вас ничья.
– Нам нужно что-то такое, что перетянет чашу весов, – сказал я.
