Теорию глобального рабочего пространства первым предложил Бернард Баарс в 1980-х гг.
[184] С тех пор ее разрабатывали многие – в частности, Стэн Дехан
[185], – чтобы привести в соответствие с современным знанием о сетях в коре головного мозга
[186]. Согласно этой теории, которую я вкратце описал в четвертой главе, информация просачивается по корковой иерархии. Что-то из нее способно повысить мощность своего сигнала, обогнать другие сигналы и попасть на высшие уровни обработки – вероятно, в теменно-лобных сетях. Там информация оказывается в центральном мозговом узле сплетен – глобальном рабочем пространстве. Она достигает, по уже приведенному выше выражению Дэниела Деннета, “славы в мозге”
[187]. Информация, которая попадает в глобальное рабочее пространство, попадает и в сознание.
Трудность с теорией глобального рабочего пространства состоит в том, что она не предлагает никакого объяснения тому, почему информация, попавшая в глобальное рабочее пространство, получает вместе с этим и свойство осознанного опыта. Эта теория неполна, хотя в некотором роде ее неполнота – это фича, а не баг. Можно собирать данные об анатомическом мозговом субстрате сознания, не принимая ничью сторону в философском споре. В каком-то смысле она напоминает изначальную научную теорию сознания – высказанную 2500 лет назад мысль Гиппократа о том, что за разум отвечает мозг
[188]. Теория Гиппократа стала важной вехой в науке, поскольку верно выделила субстрат, хоть и не объяснила, что такое сознание и как оно возникает.
Теория схемы внимания предлагает способ завершить эту картину. Предположим, что теория глобального рабочего пространства в общем и целом верна. Внимание может усиливать и отбирать информацию, пока та не достигнет глобального влияния в мозгу. Теория схемы внимания утверждает, что вдобавок к этому мозг конструирует схематичную модель внимания. Он строит свою собственную наивную метафизическую теорию о том, что такое глобальное рабочее пространство.
В каких отношениях тогда оказываются глобальное рабочее пространство, схема внимания и сознание? Я пытался подобрать сравнение, чтобы объяснить все сложности, и лучшая удавшаяся мне аналогия – это кракен и гигантский кальмар. Кракен – мифическое существо из скандинавской мифологии, которое впервые упомянуто в исландской саге XIII в. об Одде Стреле
[189]. Он подобен огромному кальмару, наделенному сверхъестественной силой и яростью, который крушит корабли. Кракенов не существует, но существуют гигантские кальмары. Они живут в океанских глубинах, достигая длины 15 м. Их редко можно увидеть, мы мало о них осведомлены, они никогда не нападают на корабли, поскольку погибают от падения давления воды, если всплывают слишком близко к поверхности. Ноги мифа о кракене почти наверняка растут из искаженного описания гигантского кальмара.
Внимание подобно гигантскому кальмару: трудноуловимое явление, но реальное. Описывать высший уровень внимания в мозге как глобальное рабочее пространство – все равно что описывать голову гигантского кальмара как глобальный мешок с органами: удобный для ученых способ представления его анатомии. Но ничто из этого не объясняет сознание – кракена. Чтобы объяснить кракена и его значение, недостаточно препарировать кальмара и сказать: “Вот, это кракен”. Это не кракен. Кракен – сверхъестественная, искаженная версия кальмара. Его культурное и эмоциональное влияние несравнимо больше. Полная теория кракена обязана содержать некоторое понимание кальмара, но также она должна включать в себя и понимание процесса мифологизации, который приводит к вере в кракена. Так и полное объяснение сознания не может оставаться только с вниманием и глобальным рабочим пространством. Оно должно также содержать ту наивную модель себя, схему внимания, что нашептывает нам о кракене сознания.
Мышление высшего порядка
Экземпляр моей книги, который вы читаете, скорее всего, снабжен названием на обложке, титульным листом внутри и кратким описанием на обороте. Вся эта дополнительная информация, строго говоря, не является содержанием. Это информация о содержании. Это метаинформация, она маркирует и обозначает. Чтобы книга вышла в свет и оказалась полезной, на ней должна быть эта метаинформация высшего порядка.
Философ Дэвид Розенталь предположил, что похожие процессы происходят и с информацией в мозге
[190]. Вот я вижу яблоко. Чтобы сказать: “Я осознаю яблоко”, мне недостаточно того, что моя зрительная система обработала информацию о нем. В ходе обработки должна порождаться мысль высшего порядка, которая связывается с информацией о яблоке. Это предположение называется теорией мышления высшего порядка и укладывается в общую систему, которую иногда именуют “мышление о мышлении”, или метапознание
[191].
Ученые все еще спорят, какая именно информация высшего порядка может быть добавлена к информации о яблоке, чтобы мы стали его осознавать. Может быть, это служебные сведения
[192]. Компьютерный файл содержит основную информацию – содержание файла, – а также служебную информацию высшего порядка, которая отображается как иконка на рабочем столе. Иконка обозначает файл. Это упрощенная, сжатая версия файла, лишенная подробностей. Не исключено, что наша зрительная система обрабатывает яблоко, а затем сжимает информацию в подобие иконки, которая может использоваться для когнитивного доступа и вербального сообщения. Исходя из этой точки зрения, мы утверждаем, что осознаем яблоко, поскольку для нашего высшего мышления иконка трактуется как акт сознания.
