Особой чести общаться с кем-то, кроме швали нижних кварталов, Рик не имел и плохо представлял, какую чушь может нести пьянь из знатных. В гвардейское чувство юмора он тоже не верил. Хорошо хоть Тук заставил выбрить рожу, чтобы не пугать пациентов.
— Ваш исключительный ум, возможно, — в лилейный голос добавился печально знакомый яд, — избавляет даже от винной вони?
И прежде, чем Рик успел опомниться, его жестко познакомили с камнем мостовой. Прямо рожей. На руках за спиной щёлкнули наручники.
— Ты хоть знаешь, на кого нарываешься?! — все же попытался выдержать свою роль Рик. — Да сам император…
— Я принесу нижайшие извинения, коль они потребуются, — скучающе отозвался гвардеец. Судя по всему, отзывчивых и благодарных господ на ночных улицах ловили прилично. На месте гвардейцев Рик тоже давно бы устал от пустых угроз.
Шли недолго.
По улице.
Вернее сказать — по поверхности.
У входа в одну из караулок гвардеец передал Рика в заботливые руки обычной стражи и растворился в ночи. Стража ближе знакомиться не спешила. Вопреки всему, от мужиков в форме даже не разило местной брагой. В центре к дисциплине относились серьёзней и жестче. Надо отдать должное то ли императору, то ли офицерам, сумевшим навести такой лоск среди обыкновенной солдатни. А может, тут приложил руку сам Фернандо как лидер ночных.
Наручники гвардеец тоже забрал. Их сменила самая обычная верёвка, связавшая руки и ноги. Теперь у Рика не осталось даже призрачного шанса на побег. Но бить сразу не стали. Значит, из числа «чрезмерно загулявших господ» ещё не выкинули — хорошо.
Как оказалось, под столицей было множество тоннелей и переходов, позволявших незаметно провожать неугодных в тюремные камеры, на плаху или в уют допросных. Сквозняки здесь чувствовали себя хозяевами. После десятого чиха Рик уже смирился с тем, что ждёт его впереди: затяжной надоедливый насморк.
В отличие от хитрого переплетения улиц, подземные ходы были неожиданно прямыми. Структура. Система. Наверняка здесь же перебрасывались от точки к точке отряды стражи, если нужно было срочно успеть к веселью. С другой стороны, Рик раньше не слышал о подземной столице. Либо работали целители, подчищая память тем, кому повезло отсюда выйти.
Либо выходили нечасто.
Попытка начать разговор ни к чему не привела. Попытка изображать пьяное трепло вернулась дружеским ударом в живот. Пришлось заткнуться. Ноги уже едва двигались, штанина наверняка промокла от крови. Даже боль в колене стала какой-то вялой. То ли Рик привык. То ли замерз настолько, что уже наплевать. Когда впереди показался, наконец, свет, ему хотелось только тепла. Разумеется, внутрь.
— Вот. Ещё один вам — забирайте. Взяли в центре, второй луч.
Сидевший за столом служка кивнул и что-то черкнул в списке перед собой.
— Имя?
— Ричард, — буркнул Рик, искренне стараясь не стучать зубами.
— Просто Ричард? И всё?
— Можешь добавить Замерзшие Ноги, — вышло с той особой иронией, в которой каждый опытный законник узнает такого же опытного гостя. Служка фыркнул в ответ, пошуровал в ящике рядом, и в Рика полетел пропахший плесенью плед. Влажный. Но точно суше и теплее чужого шмотья.
— Надо же, — Рик неуклюже завернулся в тонкий отрез, но выёживаться не стал. — Горячего бы ещё.
— Это потом, — отмахнулся служка. На рожу он был обычным мужиком. Ни старым, ни молодым. Уставшим, но точно не от ночной смены. Может, жена дома пилила. Может, мелкие сорванцы подрастали и тратить на них приходилось всё больше. Жалования у солдатни росли обычно медленней, чем их же дети. — Камень на столе видишь? Положи на него руку, досчитай до десяти. А там уже жрачка, травник тюремный… Че с ногой-то? Дрался с кем?
— Купался, — снова вздохнул Рик. Вокруг раздались смешки.
— Ну, водичка самая то, — развел руками служка. — Что же, сэр Ричард Замерзшие Ноги. Камень. Там дальше уж сколько суток дадут. Оно не ко мне.
Камень Рику совсем не понравился. Со стороны обычный полированный булыжник с накорябанными на нём закорючками. Ничего такого. Странная причуда местной тюрьмы? Проверка на вшивость от целителей? Гадать было бесполезно, промедление сделало взгляды окружающей стражи острее, а руки на оружии — напряженней. Рику не дадут сомневаться и думать.
Но этот узор… именно он не давал покоя. Рику всё казалось, что где-то он видел похожий рисунок. Но где именно, вспомнил лишь тогда, когда камень обжег ладонь, а на тыльной стороне руки проступила пламенем знакомая руна.
— Твою же мать! — подпрыгнули, кажется, все дружно. Рик не ожидал подставы. Солдатня, должно быть, вообще не ожидала, что камень на что-то способен.
Ясно одно: прикинуться простым огнеплюем больше не выйдет. Ждал того Энши или нет, у императора нашелся способ охоты на магов.
Глава 13
— Как тебе имя «Энши»?
— Что?
— Твоё настоящее имя не стоит больше указывать в записях. Раз Пятёрка ушла, магия должна уйти вместе с ней. Разве нет? Вот я и решил назвать тебя Энши. Всё остальное со временем растворится. Одни легенды заменят другие, и имена станут обычной пылью.
— Энши означает Древний. Странный выбор.
— А ты сам? Если твоё имя исчезнет — ты не исчезнешь?
— Огонь будет всегда, — Ра пожал плечами. Последнее время почти каждый вечер он вдвоем с единственным другом проводил на крыше, наблюдая, как зарево заката сменяется блеском звёзд. Это время на грани дня и ночи стало их временем. — Всегда будут те, кто признаёт мою силу. Без имени я стану слабее, могу потерять облик и личность. Но не исчезну. Об этом можешь не волноваться. Может быть, однажды появится новое.
— Вот как… — друг улыбнулся.
За последние годы он постарел, ослаб. Корона ему шла, но пила душу в бесконечных волнениях и спорах. Ра видел, как этот человек стал сильным, видел миг его величия, теперь смотрел, как он угасает. Что с этими землями будет дальше, Ра не знал. Но не стал спорить с решением предать магию забвению.
— Совсем не хочется, чтобы ты менялся. Знаешь… Энши, — имя звучит чужим для обоих, но решение принято, — во всех этих балладах, сказаниях и песнях герой всегда сильный. Всегда один против армий зла или чего-то такого. Да, есть помощники и союзники, но их исчезающе мало. Если когда-то расскажут сказку о тёмных, кто станет героем?
— Героем? Ха. Разговор о сказках странный даже для тебя.
— Просто я принял решение. Ты… хороший человек. Сколько бы ты ни говорил, что стихия безлика, ты — это ты. Тот самый герой, возможно. Поэтому, даже если никогда меня не простишь, я прошу: останься собой.
Ра хотел было ответить, но не успел. Ничего не успел ни понять, ни сделать, как на запястье гулко щёлкнул браслет. Пропитанная магией сталь обожгла вечным холодом. Острая боль насквозь пробила грудь, прорезала вены, оборвала дыхание. Ра нырнул на Изнанку, но будто ударился о слепую тёмную пустоту. Его Я и его силу разделял огромный провал. За своё бессмертие Ра через многое прошел…
