Ты уже тот, кем стал. Мозг закончил активную фазу адаптации к миру. Нужно взять лучшее из того, что было в прошлой жизни, и усилить это благодаря знаниям и чётким целям в будущем. Жизнь впервые под твоим контролем – и этому надо радоваться. Надо продолжать загружать в мозг новое. Да, награда будет уже не так велика, но это надо продолжать делать, чтобы замедлить снижение пластичности в будущем.
Многие в этот период остаются в одиночестве, теряются, не понимают, что с ними происходит. Это может привести к беде. Но когда узнаёшь, что подобный стресс переживают все, то с ним проще справиться.
После 25 лет всё чаще возникают трудности с планированием и запоминанием. Это подтверждает исследование, проведённое американскими психологами Джошуа Хартсхорном и Лорой Жермайн. Участникам эксперимента в возрасте от 10 до 71 года они предложили решить три десятка заданий. Работать с цифрами и символами лучше получилось у респондентов в возрасте 19–20 лет. Зато добровольцы старше 40 превзошли молодых в распознавании эмоций и объёме словарного запаса.
Рано или поздно закончится и этот этап жизни, как закончится книга, которую ты читаешь. Нам осталось поговорить всего на две темы: старость и смерть.
Какой будет старость?
К счастью или к сожалению, эволюцией запрограммированы не только рождение и смерть. Но и прогресс, к которому общество в целом и каждый человек по отдельности стремится. Достичь личной свободы, увеличить продолжительность жизни, разработать лекарство от всех болезней.
Значит ли это, что мы должны во что бы то ни стало гнаться за прогрессом? Или важнее признать, что человек смертен, и бросить все силы на поиск интересного занятия? Посвятить ему жизнь и достойно встретить старость?
Если вам в районе 30–40 лет, то вы смотрите на пожилых людей со снисхождением. Они плохо разбираются в современных технологиях. Предпочитают кнопочные телефоны. Не сидят в социальных сетях. Не смотрят фильмы онлайн. Конечно, бывают отдельные исключения. Хорошо, если ваша мама научилась пользоваться WhatsApp, но объяснить ей, что такое нейросеть, уже сложно.
Впервые я понял, что плохо понимаю современные технологии, когда появился Twitter. Я знал, почему он популярен, но для себя принять его не смог. Мне было тогда чуть больше двадцати пяти лет.
Между тем скорость появления технологий, которые преображают жизнь человечества, нарастает. Когда я оканчивал школу, ещё только появились сотовые телефоны. С Интернетом впервые познакомился в институте. YouTube и смартфоны вошли в мою жизнь, когда я начал работать. Сейчас мир захватывают нейросети. Всё это произошло на моих глазах за пару десятилетий. А пока ты читаешь эту книгу, появляются технологии, о которых я и не слышал.
Без всего этого мир уже невозможно представить. За двадцать лет всё кардинально изменилось. Раньше цикл обновления мира занимал сотню лет, потом пятьдесят, потом десять. Сейчас мы как на пороховой бочке – цикла больше нет. Может, секунду назад всё изменилось, а мы просто не заметили.
Вот только человек продолжает рождаться с мозгом, который был сформирован, чтобы легко находить яблоки, вовремя сбегать от хищника и успеть до тридцати лет оставить после себя жизнеспособное потомство. После этого возраста мозг замедляется, медленнее впитывает изменения мира. И человек перестаёт быть целевой аудиторией для новых технологий. И с точки зрения коммерческой составляющей предлагать их ему просто рискованно. Мозг к ним больше не готов. Поэтому технологии всегда бьют в молодёжь.
Взрослый человек смотрит на мир через призму накопленного опыта, клише и шаблонов. Например, он может быть твёрдо уверен, что позвонить можно только по телефону, потому что всю его жизнь было именно так. При этом подсознательно отрицает возможность позвонить через приложение на том же телефоне (через WhatsApp, например). Многие пожилые люди предпочитают лучше выполнить задачу по старинке, чем признать, что им нужна помощь в обучении. Это не они такие упрямые – это особенности развития мозга. Ты в их годы будешь таким же.
Сколько новых технологий пропустили люди, которым сейчас 60 лет? Можно предположить, что большую часть из того, что появилось за последние тридцать лет. Конечно, процентов сорок кое-как улеглось в мозге. Но и мир сначала менялся не так быстро.
А сколько пропустишь ты к шестидесяти годам? С учётом скорости обновления мира – в десятки раз больше. То, как ты смотришь на пожилых людей, – величайшее уважение по сравнению с тем, как следующее поколение будет смотреть на тебя.
Нам сейчас кажется, что мы будем крутыми, продвинутыми стариками. Но это иллюзия. Мы сравниваем себя с предыдущим поколением и не учитываем взрывного роста технологий. Как не учитываем и ограничений мозга.
Для себя я решил, что гнаться за этим не буду. Что в какой-то момент останусь на уровне доступных мне технологий и вместе с ними спокойно встречу старость. Так же спокойно, как моя бабушка встречает её с телевизором. Не особо волнуясь, что не видит и одного процента от доступных ей возможностей.
Зачем нужно это принятие? Чтобы не превращаться в тех, над кем сам посмеивался в юности. В тех, кто говорит, что мир сошёл с ума и катится в пропасть.
Да, мир, к которому успел адаптироваться мой 25-летний мозг, потихоньку исчезает. На его месте нарастает враждебная технологическая среда, которую я всё меньше понимаю. И происходит это быстрее, чем у наших родителей. Поэтому ментально мы стареем раньше.
Но у меня есть дети. И то, что для меня «враждебная среда», – это их милый уютный дом. Они уже родились в эпоху айфонов. И если я хочу будущего для них, то не мне судить, как должен выглядеть мир. Моя задача – оставить применимый опыт, вот и всё.
Признавать собственное старение – важно. Это позволяет вовремя отбросить навязанный обществом балласт мировоззрения. Быстрее найти то, ради чего ты хочешь прожить жизнь. Задушить в зародыше брюзжащего недовольного старика.
Хорошо, что современный мир заставляет меня думать об этом незадолго до сорока лет. В мире будущего эти мысли будут посещать уже двадцатилетних. Нас всё дольше будут считать молодыми. Пятьдесят – это новые тридцать, как говорят. Но экзистенциальный кризис, кризис существования будет наступать раньше.
Интересный факт. Старость сегодня не просто дольше продолжается – она позже начинается. По данным ВОЗ, молодость современного человека длится до 44 лет, до 60 лет – средний возраст, с 60 до 75 лет человек считается пожилым, а после 75 начинается старость. Но чем дальше мы заглядываем в прошлое, тем ниже там возраст старения. Вспомни старуху-процентщицу из романа «Преступление и наказание» – ей было всего 42 года, но и читатели, и Раскольников считают её старой. По сегодняшним меркам героиня романа – просто девушка на выданье.
Ну вот и всё. Осталась последняя тема.
Как мы умираем?
Сначала тело передаст в мозг сигнал о критическом состоянии. Неважно, сбила ли тебя машина или от старости отказало сердце. Мозг отключит все второстепенные процессы, чтобы максимум ресурсов бросить на последнюю борьбу. Ты перейдёшь в состояние, которое знакомо тебе как сон.
