В оперативной части опросили и велели подождать, пока подготовят все бумаги, дабы завтра мог со спокойной совестью отправиться на учёбу, вот из протокола и узнал, что паниковал совершенно напрасно и капитан Городец со своим предположением касательно мотивов Альберта Павловича оказался совершенно прав. Задержанный и в самом деле заключил контракт с одним из частных предприятий, и это обстоятельство попросту не укладывалось в голове.
Ладно у меня случай уникальный, но этому боксёру как могли негатив не диагностировать? Ничего не понимаю.
Ночью ветер переменился на восточный, заметно потеплело, и начали таять наметённый за последние дни снежок и наледь. Первой парой вновь шла общая теория сверхэнергии, сидел на ней со Львом, и тот показался каким-то даже ещё более напряжённым нежели обычно.
— Ты как — нормально? — спросил я после окончания лекции.
Лев дёрнул уголком рта и повернул голову в сторону приставленной к нему барышни, потом беспечно улыбнулся.
— Да, вполне! Проводишь меня на кафедру?
— Конечно!
Мы двинулись на выход из аудитории, и я обратил внимание, сколь ловко мой товарищ лавирует меж спешивших к выходу студентов. Он предугадывал их маневры ещё даже до того, как те замечали тросточку и чёрные очки. Расчищать дорогу пришлось уже только в самом столпотворении у дверей.
— Завтра с утра буду занят, — сообщил мне Лев, зайдя в лифт. — У тебя какие планы на вторую половину дня?
— Да особо никаких. Загляну.
Лев улыбнулся, а когда мы вышли на шестом этаже, вопреки обыкновению отклонился от привычного курса и свернул к уборной. При этом он будто невзначай стукнул меня тросточкой по щиколотке, и я понял намёк, двинулся следом. Ну а Милена, понятно дело, осталась дожидаться нас снаружи.
Стоило только остаться наедине, Лев сунул мне десятку и попросил:
— Возьмёшь бутылку водки и папирос?
— Возьму, — пообещал я, и мы разошлись по кабинкам.
Второй парой шла психология, и слушать пространные рассуждения на бесконечно далёкие от меня темы нисколько не хотелось, но по здравому размышлению решил занятия без крайней нужды не прогуливать. И — надо ж такому случиться! — в коридоре наткнулся на Нину. Ну как наткнулся: успел замедлить шаг и остаться незамеченным. Будь она одна, наверное, подошёл бы, но нет же — с новым приятелем под ручку вышагивала, а при таком раскладе ничем хорошим разговор закончиться не мог.
И даже когда кавалер поцеловал Нину в щёчку, и та поспешила прочь, за девушкой я не побежал. И в аудиторию вслед за незнакомым пока что мне молодым человеком тоже прошёл вовсе не из стремления учинить выяснение отношений; просто мы оба посещали курс психологии. Слушателей сегодня заметно прибавилось, но на задних рядах хватало свободных мест, там я и разместился. Эрнест Карлович уже был на месте и отвечал на вопросы, а лекция пока что не началась, в аудиторию продолжали подходить студенты.
Ухажёр Нины разместился в первом ряду, место для него придержал товарищ. В остальном же там сидели одни только барышни, далеко не все из которых попадали в категорию «синих чулок», хотя таковые определённо преобладали. Впрочем, нет — ещё один молодой человек уселся сбоку, как-то наособицу от всех, но его толком не разглядел, подметил лишь покатые плечи, длинные волосы и сутулость.
Дальше моё внимание переключилось на шумную компанию со вкусом одетых барышень, среди которых обнаружилась и Юлия Сергеевна. Вид её вызвал смешанные чувства: с одной стороны, нравилась она мне ничуть не больше прежнего, с другой — никак не мог свыкнуться, что вот эту барышню, всю такую приличную и правильную, я ночь напролёт и в хвост, и в гриву… Хм, да…
— Привет, Петя! — вырвала меня из задумчивости остановившаяся рядом Лия. — Тоже решила на этот курс записаться. Ты так интересно в прошлый раз рассказывал!
На самом деле в кафе я разве что упомянул о теории бессознательного, но это никакого значения сейчас не имело, поднялся и пропустил Лию, потом уселся обратно. Из коридора донёсся металлический трезвон, и окружившие кафедру студентки разошлись по партам, а Эрнест Карлович усилием воли заставил взлететь кусок мела и принялся вычерчивать им на доске какую-то сложную схему.
— Петя! — толкнула меня в бок Лия. — А сможешь меня технике алхимической печи научить?
— Ты же пособие в библиотеке взять собиралась?
— Его только с четвёртого курса выдают.
— Так Виктора попроси, — предложил я простейшее решение проблемы.
— Не выйдет, — вздохнула Лия. — Такие пособия в общий читальный зал выносить нельзя, а у Вити диплом на носу, ему выжимку для меня некогда делать.
Я задумался. Савелий Никитич говорил, будто этой технике начинают учить, лишь когда наработана серьёзная база, и возникли сомнения, нужна ли она Лии на первом курсе. Но с другой стороны — мне-то алхимическая печь не повредила, ведь так?
— Ладно, — произнёс я со вздохом. — Либо завтра в первой половине дня где-нибудь в кафе поговорим, либо подходи в среду после занятий на служебный вход, я там до семи дежурить буду.
Говорил я совсем не громко, просто не учёл, что преподаватель уже начал лекцию, и лёгкий гул в аудитории как отрезало. Ну и нарвался.
— Молодой человек! — произнёс Эрнест Карлович. — Да-да вы! На последнем ряду! Встаньте, пожалуйста, и представьтесь!
В мягком и ровном голосе не прозвучало угрозы, но сам не заметил, как очутился на ногах.
— Пётр Линь, — сказал я и нехотя добавил: — Вольный слушатель.
— Слушатель! — воздел лектор к потолку указательный палец. — Это ведь от слова «слушать», не так ли? Вы явились сюда слушать, но вместо этого мешаете слушать другим. Самим своим приходом сюда каждый из присутствующих акцептовал общественный договор, который ограничил права, но дал и ряд привилегий, ведь всякий свободен ровно в той мере, в которой не ограничивает свободу других. Вы помешали остальным получать знания, а потому впредь я не желаю видеть вас на своих занятиях. Покиньте аудиторию немедленно!
Лия покраснела до коней волос и даже попыталась встать, но я жестом остановил её, открыл свой новенький портфель, без лишней спешки убрал в него тетрадь и карандаши и двинулся к входной двери.
В гробу и белых тапочках эту психологию видел!
Опять же — всё, что ни делается, всё к лучшему: будет время отнести в лабораторию гарантийное письмо. Этим и решил заняться, только для начала сходил в буфет, купил пирожное и стакан чая. Тут ведь какое дело — разговор с заведующим ничего хорошего не сулил, а психолог вывел из себя просто до крайности. Болтун! Решил на моём примере другим урок преподать, так нечего к этому какой-то там общественный договор приплетать!
И ведь может себе позволить, сволочь, — курс явно популярностью пользуется, студентов хоть отбавляй.
Я допил чай, нехотя поднялся из-за стола и отправился в лабораторный корпус. От предстоящего разговора не ждал ничего хорошего, но не особо по этому поводу переживал. Просто не видел смысла себя накручивать. Даже если обяжут платить на общих основаниях — плевать! В любом случае недостающую сумму к маю точно накоплю. Будет непросто, и от много придётся отказаться, но — накоплю.
