Мистер и миссис Ли сидят напротив меня и внимательно слушают, что такое диабет, почему он развивается, что представляет из себя лечение и как проходит ежегодная консультация (вроде той, что у нас сегодня).
«Макс, вам нравится сериал „Домой и в путь?“»
Меня уже называют по имени. Мне это нравится, черт возьми! В этих людях есть то, из-за чего мне очень хочется им понравиться. Слегка ошеломленный вопросом, я объясняю, одновременно стараясь профессионально завершить консультацию, что у меня мало свободного времени на просмотр сериалов (а еще мне уже не 15 лет, я работаю, и 90-е давно закончились), но я уверен, что он потрясающий. Я борюсь с желанием сказать им, что до сих пор могу напеть его саундтрек.
Господи, мне так хочется их впечатлить!
Миссис Ли спрашивает, может ли диабет быть причиной ее молочницы. Я стою перед ней на коленях, только что закончив проверять чувствительность ее стоп.
Думаю, мне больше нравится вопрос о «Домой и в путь»!
Она сидит передо мной в одной ночной рубашке с Денисом-непоседой (рубашка на несколько размеров меньше, чем нужно, и очень короткая) и слегка водит коленями из стороны в сторону. У меня желчь подступает к горлу. Если бы в 15 садовых гномах были батарейки, я уверен, что они непременно повернули бы головы в нашу сторону.
Я встаю, чтобы ее влагалище было для меня вне зоны видимости, и объясняю, что диабет действительно может вызывать молочницу. К счастью для нее (и, конечно, для меня), мы легко можем вылечить ее. В том, чтобы делать вагинальный мазок, нет необходимости. Уверяю вас, я не удивлен, что у нее молочница. У пожилых женщин, например миссис Ли и Элси, с которыми мы встречались в прошлом месяце, часто проблемы с влагалищем.
Когда, завершив осмотр, я собираю чемоданчик, мистер Ли вновь входит в комнату. Он дарит мне их свадебную фотографию, сделанную 50 лет назад. Я очень тронут, но мне кажется неожиданным, что он дарит мне ее по такому странному поводу. Когда они с любовью вспоминают тот день, во мне пробуждается теплое чувство радости. Вдруг на меня накатывает волна пессимизма. Черт, неужели они меня обхаживают? Следующим шагом могут стать конфеты в спальне. Я отгоняю эти мысли, списав их на голод, и с благодарностью принимаю фотографию, не зная, что с ней делать дальше. Что бы сказала Элис? Вероятно, мы не станем помещать ее на стену среди семейных фото. Как бы то ни было, это мило с их стороны. Наконец я прощаюсь и покидаю страну чудес супругов Ли. Я надеюсь, что в скором времени вернусь к ним, поскольку только что произошел один из самых удивительных визитов на дом. ЗА ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ. Этой парочке нужно свое телешоу, и я даже знаю, каким должен быть саундтрек…
Среда, 10 октября
Вау! Последние четыре месяца пролетели незаметно. Похоже, ежегодная оценка моей работы уже на пороге. Я тру глаза, забыв, что на руках спиртовой антисептик, и морщусь, пискнув по-детски. Наступил конец долгого дня. Уильям последнее время плохо спит (к сожалению, мы с Элис тоже), а это значит, что я смертельно устал. Вполне естественно, мое состояние отражается на работе. Результат? Я целый день рявкаю на пациентов. И на работников регистратуры (я очень плохо себя вел, если судить по их гипертрофированному закатыванию глаз). А еще на Элис, когда во время телефонного разговора она сказала, что я ее невнимательно слушаю (честно говоря, не стану утверждать, что был внимателен).
Я снова открываю раздраженные глаза, и чтобы наказать себя, и чтобы перечитать электронное письмо. Серьезный и толстенный Times New Roman сообщает, что мне необходимо встретиться с двумя старшими клиническими партнерами (включая Дементора) и менеджером Джаспером во вторник, 23 октября, в 14:00. Я встаю. Такие встречи — норма, но она не делает их менее мучительными. Я потягиваюсь, выключаю компьютер и плетусь на автобусную остановку. По пути домой мне нужно заглянуть в цветочный магазин и в качестве извинения купить Элис букет. Позднее мне предстоит от нее ЛВП (лекция в постели).
Четверг, 11 октября
На прошлой неделе я чуть было не начал носить ботинки на липучке, поскольку завязывать шнурки для меня слишком сложная задача. Такова моя степень усталости после рождения Уильяма, то есть уже почти пять недель. Так как же Гейл и ее мужу Тони хватает энергии или хотя бы желания заниматься сексом спустя три недели после рождения их дочери Фелисити? Я понятия не имею.
Мне плохо удается скрыть удивление, но, к счастью, Гейл отвлеклась на Фелисити, а Тони ушел оплатить парковку, поскольку мы опять задерживаемся (разумеется, дело снова в звонке миссис Талли; ее сиделки, как всегда, никуда не годятся). Я киваю и улыбаюсь, все еще переваривая детали. Дело не только в том, чтобы найти на секс время. А как же восстановление после естественных структурных изменений, последовавших за вагинальными родами четырехкилограммовой Фелисити?
Просматривая карту Гейл, я прихожу к выводу, что Тони необходимо дать жене немного времени, чтобы она могла прийти в норму. Гейл выглядит очень робкой, и, когда меняет подгузник Фелисити, наполняя кабинет домашним ароматом детского дерьма, она спрашивает, нужна ли ей посткоитальная таблетка. Ее ребенок полностью находится на грудном вскармливании. Прекрасно! Я объясняю, что в таблетке нет необходимости, поскольку у нее пока нет овуляций. Активное грудное вскармливание защищает ее от нежелательной беременности. Гейл смотрит на меня через плечо, положив руку на частично переодетую Фелисити, лежащую на смотровой кушетке. В ее взгляде читается бесконечное облегчение. Она говорит, что это случилось всего раз.
— Особый повод? — спрашиваю я, не в силах сдержаться.
— Ничего подобного! — со смехом отвечает она.
Как оказалось, они просто хотели попробовать. Надеюсь, это того стоило. Когда они уходят и Тони бежит по коридору им навстречу, я не могу не думать о том, что на месте Тони я бы предпочел лишние пять минут (или дольше — время зависит от его выдержки) поспать.
Пятница, 12 октября
«Доктор, вы англичанин?»
Это первая реплика мистера Джонса в нашем телефонном разговоре. Он точно член Лиги защиты англичан. Я объясняю, что я член международной команды врачей, работающих на Национальную службу здравоохранения, и что моя национальность не имеет значения.
«Вы говорите, как австралиец».
Да. Боже. Мой.
Суббота, 13 октября
«Дорин, дорогая, ты не могла бы отнести это мистеру Графтону в одиннадцатый дом?»
Я обомлел, потому что сижу сейчас на переднем сиденье машины 72-летней миссис Грей и держу ее шею в зафиксированном положении. Точнее, я сижу между миссис Грей на водительском кресле перед сдувшейся подушкой безопасности и ее соседкой Дорин, стоящей у открытой двери с моей стороны с одеялами и чашкой чая. Три минуты назад я был в пабе через дорогу с Элис, Уильямом и друзьями, у которых мы гостим в Котсуолде. Это было до того, как мы услышали скрежет.
Как оказалось, скрежет раздался, когда миссис Грей врезалась в заднюю часть припаркованного фургона на скорости около пятидесяти километров в час (если судить по тому, что капот ее автомобиля сложился вдвое).
