– А ты как думала? Чаи с ними распивать. Снеж, не думай об этом. Представь в масштабе: мы с тобой пострадали. А теперь забудь, что я тебе рассказала. В конце концов, твой половник тоже орудие пыток. Уж про вилку и вовсе молчу. Кого ты ей ковырять собралась?
Я фыркнула, но внутренне согласилась. Умеет тётя доходчиво всё объяснить. Обернулась на окно…
– Эти Беловы, как клоуны, честное слово. Виктор ведь нарочно решил тебя напугать. Гад лохматый, – со смешком вынесла свой вердикт Глаша. И только в этот момент она заметила картонного Клима. – Нельзя из спальни погулять выйти, мужика сразу уведут.
– Забирай. Он мне больше тут не нужен. – Хотела подмигнуть, но не стала. А глядя, как Глафира подмышкой уносит Клима, прикусила губу. Смех рвался наружу, но мне удалось сдержаться. Завтра аккуратно предложу его ламинировать. Всё объёмнее мужик будет и немятый.
Я всё же отправилась на поиски Даниила, внутренне опасаясь, что увижу что-то неподходящее. В доме точно был кто-то ещё, но пока на глаза не попадался. Только Виктор. Стукнула входная дверь и почти сразу тяжёлый топот чужих шагов по коридору заставил насторожиться. Двинулась на звук…
Моё удивление и короткий вскрик Глаши слились воедино.
– Клим?
– Ах ты…
Не сговариваясь, мы бросились в комнату Глафиры.
Глава 35
Снежана
Клим в три прыжка достиг комнаты Глаши, распахнул дверь…И захлопнул её перед моим носом. Послышалась возня, крики, рыки. Я хотела хоть глазком подсмотреть, что там происходит. Затем всё затихло и воцарилась тишина. Взялась за ручку двери, чтобы осторожно приоткрыть и заглянуть внутрь. Увиденное умилило. Клим нажимал ногой на горло валяющегося на полу мужчины, но смотрел исключительно на Глафиру. Она, словно разъярённая фурия, стояла напротив. Её ножка красовалась на грудной клетке вероломного незнакомца. Видимо, проник через раскрытое окно.
– Здравствуйте, – зачем-то произнесла я, глядя на Клима. – А что это вы оба тут делаете?
– Снежа, позови кого-нибудь. Надо забрать это,– наманикюренный палец ткнулся в сторону неприятеля. Было ощущение, что она нарочно игнорирует Клима, замечая только мужика на полу и меня.
– Сейчас! – Уходить не хотелось, но им точно нужно было поговорить. Вот только лишний балласт нужно срочно выкинуть за дверь. Придётся воспользоваться помощью Дана.
***
Глафира
Глафира злилась. На попавшего в комнату неприятеля, на Клима который непонятно откуда взялся, но сразу кинулся ей на помощь. Она сама могла бы справиться, а он влез.
Ловкий полукровка поджидал её в комнате. Все нападавшие воспользовались спреем, отбивающим запах полностью, что на каком-то этапе замаскировало присутствие чужака. И в тот момент, когда Райс вошла к себе, незнакомец попытался её ударить по голове. Он рассчитывал сбить женщину с ног, вывести из строя. Не удалось.
– Ах, ты! – только и вырвалось у оборотницы. На дальнейшую нецензурщину она не отвлекалась. Потом расскажет, куда следует идти этому уроду и с какой скоростью. Сейчас некогда. Ловко увернула лицо от приближающегося кулака, который с силой врезался в плечо. Одновременно Глафира полоснула рукой по щеке врага, выпуская звериные когти. Райс отлетела в угол комнаты и упёрлась руками об пол. Словно кошка, что приземлилась на лапы. Готовая к обороту в любую секунду, вскочила, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу. Порвать его на тряпочки за то, что посмел пробраться в её дом, тем самым покуситься на святое.
Клим ворвался как ураган, приложил незваного гостя, посмевшего замахнуться на хозяйку. Равноценного сопротивления полукровка не оказал. И как победитель, Белов поставил ногу на попытавшегося встать с пола врага. Затем, не скрывая торжества, прямо посмотрел на Райс. Что-то было в этой картине. Вроде как шкуру убитого медведя бросили к ногам королевы и она должна это оценить. Злость Глаши прошла, сменившись звериным удовольствием. Так смотрит самка на своего героя, сумевшего её защитить. Только Белов снова всё испортил. Стоило ему открыть рот и произнести:
– Почему ты ничего не сказала? Почему о том, что ты в опасности, я узнаю от племянника?!
– Надо же. Скажи ещё, что ты был честен со мной и всё рассказал про свою бабу и её ребёнка.
– А разве не так?! – Белов злился.
Мужик, что ковриком расстилался под ногами, попытался подняться, но Глафира поставила свою ногу ему на грудь. Чтобы не трепыхался и не мешал выяснять отношения.
– Так, – криво усмехнулась упрямая Глафира.– Только тебе было не до меня, вот я и не мешала. Кстати, помог, теперь можешь отчаливать. Без тебя справлюсь! Вали!
Стук в дверь прервал разборки. Это Снежка сунула свой любопытный носик и умчалась за помощью. Её вервольф пришёл очень быстро и забрал с собой чужака. И всё это время напряжение витало в воздухе. Каждый взгляд Белова обжигал. И Глаша надеялась, что её был не менее красноречив.
Только когда дверь была плотно прикрыта, оборотница продолжила.
– Вот видишь, всех поймали и обезвредили. Можешь возвращаться к своим поискам.
– Ты неправа, – заметил Клим.
Карие глаза оборотня потемнели, сделавшись похожими на растопленный шоколад. Ему не понравилось, как произошла встреча. Что же, не всегда путь усыпан розами. У неё, у Райс, припасены колючки. Что поделать, хорошего садовника днём с огнём не сыщешь. Они всё заняты чужими угодьями.
– А я не прошу оценки своих действий и не настаиваю. Не нравится, уходи,– палец Глаши грозно ткнулся в сторону двери…Сердце обливалось кровью и боль была практически невыносимой. Но она ведь сильная и просто так биться головой об стену не станет. А значит, нужно это пережить.
Глафира не видела себя в этот момент. Похоже, оборотень что-то прочёл в её глазах. Ту решимость, от которой рушатся горы и свершившееся становится безвозвратным.
– Помолчи, женщина! – процедил сквозь зубы Белов и шагнул навстречу. Райс не успела охнуть, как оказалась в крепких объятиях. Она собиралась возмутиться, сказать ещё несколько колких и хлёстких фраз, но Клим испортил подходящий момент. – Я люблю тебя, упрямая моя.
– Что? – Слова, словно волна, омыли злость и недовольство волчицы. Мужские руки надёжно окутывали, опутывая и удерживая от побега.
– Люблю тебя любой. Даже когда злишься, лучше тебя нет.
– Даже тогда? – В голосе Райс прорезалась игривость. Сомнения таяли, как прошлогодний снег.
– Даже тогда. Видела бы ты, как горят твои глаза в этот момент. Всякие валькирии отдыхают,– признался тот, кто встречался со многими женщинами. И Глаша помнила это. Только сейчас и ей захотелось стать слабой, беззащитной. Рассчитывать ещё на кого-то, а не только на себя саму.
– Если хочешь, могу повторить.– Она попыталась дёрнуть плечиком. Вышло отвратительно. И всё потому, что этот несносный вервольф поцеловал её, выпивая дыхание, продираясь до самого сердца и забирая его с собой.
