Сенека, к примеру, рассказывает о всаднике по имени Трихон, который жил во времена Августа и до смерти забил сына
[81]. То ли он сделал это намеренно, то ли просто переусердствовал с телесными наказаниями. Неизвестно, как звали сына и сколько ему было лет. Мы знаем лишь то, что Сенека запомнил этот случай, и то, что сын убийцы умер ужасной смертью. Свободных граждан обычно не бичевали; считалось, что такой казни заслуживают только рабы, потому что вещь это и правда страшная. Будучи ответственным исследователем, я посмотрела несколько видео бичевания людей в Индии и Индонезии, и поверьте, для того, чтобы пролилась кровь, требуется гораздо больше ударов, чем может показаться. Нужно много времени, усилий, и, прямо скажем, энтузиазма, чтобы насмерть забить человека гибкой розгой. Нужно было бить очень долго. Нанести сотни ударов. Родному сыну. Видимо, поэтому поступок Трихона так разозлил римлян. Когда убийца в следующий раз появился на публике, разъярённые сограждане накинулись на него и принялись наносить ему удары острыми палочками для письма. Августу пришлось послать вооружённых людей, чтобы отбить Трихона у нападавших. Человек, способный жестоко убить собственного ребёнка, ни у кого не вызывал симпатий, вне зависимости от того, какой проступок совершил убитый.
Может быть, единственным реальным исключением из этого правила было убийство папашами новорождённых младенцев. Среди несведущих бытует мнение, что римляне, как и все древние люди, постоянно рожали детей и немедленно избавлялись от них, как от мусора. В любой популярной книге о том, как жили римляне, можно найти утверждения наподобие вариантов ответа на этот вопрос из книжки о Риме, вышедшей в серии «Ужасные истории»:
«Что римский отец мог сделать с нежеланным ребёнком?
А. Бросить его за городом умирать.
Б. Утопить его в реке.
В. Скормить его своим собакам»
[82].
Подразумевается, что все три ответа – верные. С этим заблуждением профессиональные историки борются уже как минимум тридцать лет: люди путают так называемое оставление детей с детоубийством. У нас, современных людей, в среднем 2,4 ребёнка, мы привыкли, что детей бросают лишь в моменты полного отчаяния, и считаем, что выставить ребёнка за дверь означает обречь его на верную смерть. Правда в том, что большинство оставленных детей не умирали. Значительную часть детей оставляли в местах, которые были, скажем так, специально для этого предназначены. Если человек по какой-то причине не мог растить своего ребёнка – например, потому, что ему нужно было кормить ещё семерых, – он оставлял его там, где кто-нибудь мог его подобрать. Подобные места существуют и в наше время. Они находятся под защитой законов о безопасном убежище, которые в некоторых случах позволяют людям отказаться от родительских прав и отдать своих детей на усыновление, оставив их в больнице или в государственном учреждении. В древности такие дети зачастую становились рабами, но известно множество историй о том, как их подбирали и растили приёмные родители. Некоторые из них даже находили свои биологические семьи и устраивали страшный переполох, когда дело доходило до наследства.
Самая известная из таких историй – это легенда о Ромуле и Реме, брошенных детях, основавших город Рим. Этих близнецов родила Рея Сильвия, которую её дядя насильно сделал весталкой. Несмотря на то, что весталкам категорически запрещено было спать с мужчинами, она каким-то образом забеременела, заявив, что её изнасиловал бог Марс. Дядя не поверил ни единому её слову и, как только близнецы родились, приказал бросить их в реку. Детей поместили в корзину, которая преспокойно поплыла по течению, удаляясь от города. Когда близнецы очутились на берегу, их плач привлёк волчицу, которая вскормила их своим молоком. Вскоре после этого детей обнаружил местный пастух. Он взял их к себе домой и вырастил как своих, потому что его жена только что родила мёртвого ребёнка. Дети счастливо росли в крестьянской семье, пока через несколько десятилетий в их жизнь не вмешалась судьба
[83].
С большинство оставленных детей, вероятно, случалось то же, что с Ромулом и Ремом – разумеется, за вычетом богов и волчиц. Большинство из них кто-нибудь подбирал, и биологические родители, пеленавшие их перед тем, как оставить на улице, рассчитывали именно на это. Они ожидали – возможно, даже надеялись – что их детей подберёт и воспитает кто-то другой. Что они хотя бы выживут, даже если попадут в рабство. Но, конечно, не всем детям так везло.
В 1912 г. археолог по имени Альфред Хенедж Кокс обнаружил девяносто семь детских скелетов в захоронении рядом с виллой Юден – римской виллой I–IV веков н. э., раскопанном в Хэмблдене, графство Бакингемшир. Люди Кокса аккуратно разложили скелетики по шкатулкам, отдали их на хранение и тут же забыли о них. Через девяносто девять лет предприимчивая женщина-археолог, знающая толк в саморекламе, «заново открыла» захоронения и поведала мировым медиа, что вилла Юден была борделем, где проститутки постоянно рожали детей и тут же их убивали. СМИ этот сюжет понравился. Она получила целое телешоу и все были просто в восторге, кроме других археологов и историков – но их призывы повременить с выводами утонули в гуле репортажей, упивавшихся историей о древнеримских путанах-детоубийцах. Правда в том, что маленькие скелеты (из которых в 2011 г. было обнаружено только 33, и то по чистой случайности; оставшиеся 64 пропали бесследно) свидетельствуют лишь о том, что дети умерли. Мы не знаем, как они умерли, что чувствовали их родители, было ли вообще до них кому-нибудь дело. Археологи и демографы полагают, что в древнем мире около 15 % беременностей не завершались родами, а от 20 до 40 % детей не доживали до года
[84]. Скелет младенца, который родился мёртвым или стал жертвой СВДС (Синдром внезапной детской смерти), ничем не отличается от скелета младенца, которого задушили. Скелет младенца – это не обязательно убитый младенец.
К сожалению, судить о детоубийстве нам приходится на основании двусмысленных археологических свидетельств: в письменных источниках это явление практически не упоминается. Об оставленных детях писали часто, об умышленном убийстве младенцев – крайне редко. Впрочем, эти редкие упоминания наводят на мысль о том, что в большинстве случаев детоубийство не воспринималось как общественная или культурная проблема, требующая решения. Этот вопрос решался в семье, и никого, кроме членов семьи, не касался. Об этом свидетельствует, в частности, отсутствие рассуждений об убитых младенцах в юридических текстах. За детоубийство никого не судили; первый закон против него был издал 7 февраля 374 года н. э., когда правившие совместно христианские императоры Валентиниан, Валент и Грациан внезапно озаботились этим вопросом.
