Таким образом, в ходе Ульмской кампании императору удалось в короткие сроки и с минимальными потерями уничтожить австрийскую армию в Германии как организованную боевую силу. В этом образцово проведенном маневре проявились все типичные черты полководческого искусства Наполеона. При подготовке его обращает на себя внимание ясный и твердый выбор цели операции, умелая организация ее материального обеспечения, правильно налаженная разведка, хорошо поставленная дезинформация неприятеля. В ходе исполнения – решительность, целеустремленность, удивительная спаянность всех частей и соединений, прекрасно организованная работа штаба. Наконец, завершилась операция не только пленением главных сил австрийцев, но и неустанным преследованием всех спасшихся от Ульмской катастрофы войск.
Эта операция, завершившаяся почти бескровным уничтожением целой армии, заставила ряд историков, и в частности Камона, автора исследования «Наполеоновская война», высказать мысль, что-де Наполеон не стремился в своих походах к достижению успеха с помощью кровавой развязки в генеральном сражении.
«Напрасно пишут, что Наполеон искал прежде всего генеральных сражений, его желанием было «застигнуть неприятеля при отходе», чтобы разделаться с ним без общей битвы»
[433]. Подобное высказывание, может навести читателя на мысль о том, что император изобрел какой-то тайный способ уничтожать неприятеля без кровопролития, без поиска решения стратегической задачи с помощью боя.
Нет ничего более противоречащего общей системе наполеоновской стратегии. Если в ходе Ульмской операции и не произошло генерального сражения, то это не потому что французский полководец избегал битвы и искал каких-то обходных путей в выполнении задачи в стиле «стратегии измора». Напротив, с самого начала вся цель операции сводилась к тому, чтобы, обойдя австрийскую армию, навязать ей генеральное сражение с перевернутым фронтом.
Огромный обход правого фланга Макка был сделан не для того чтобы избежать боя, а чтобы прежде всего поставить врага в такое положение, при котором он будет вынужден пойти на генеральное сражение. Перевёрнутый фронт должен был усилить эффект от предполагаемого разгрома неприятеля и создать выгодные условия для битвы, дезориентировав врага, лишив его возможности сконцентрировать все свои силы. Тем самым еще более усилить численный и моральный перевес в свою пользу на решающем пункте в решающий момент времени.
Молниеносность маневра привела к тому, что противник полностью растерялся, и создались условия для полного окружения его главных сил и их пленения без кровопролития. Тем не менее даже в этот момент, когда австрийцы были заперты в Ульме и решали вопрос о том, что можно предпринять в безвыходной ситуации, Наполеон ни секунды не сомневался в том, что в случае отказа Макка от капитуляции необходимо будет произвести грандиозный штурм крепости с целью полного уничтожения армии врага. Именно то обстоятельство, что император не просто угрожал австрийцам, а был твердо намерен осуществить этот решительный акт, заставило их сложить оружие.
Таким образом, и в Ульмском маневре Наполеон полностью действовал в духе стратегии сокрушения. Он искал решение в грандиозном столкновении, но, как нормальный человек, разумеется, предпочитал, чтобы противник сложил оружие без боя. Последнее произошло лишь в Ульмском маневре, поистине вершине полководческого искусства, все же остальные удачные операции Наполеона заканчивались решительными битвами.
Нет нужды доказывать, что на полях сражений, венчавших стратегические комбинации, Наполеон также зарекомендовал себя как гениальный полководец. Напомним, однако, мысль, уже высказанную нами ранее: император, уверенно управлявший массами войск на полях генеральных битв, практически не занимался тактикой на уровне батальона и даже дивизии. Сфера применения его талантов была четко очерчена общим руководством взаимодействия соединений и моральным воздействием на войска. Опираясь на описанные в предыдущих главах тактические формы, он выработал свой стиль ведения генерального сражения.
Уже исходя из того, что было сказано об общих стратегических концепциях императора, ясно, что одним из первейших его принципов в деле подготовки сражения была максимально возможная концентрация всех сил к полю боя. «Первый принцип на войне – давать битву только со всеми силами, собранными на пространстве операционного театра… – писал Наполеон, – общее правило, когда вы собираетесь давать битву, соберите все ваши силы, не пренебрегайте ничем, иногда один батальон решает участь боя»
[434].
В самой же битве Наполеон решительно брал инициативу в свои руки. В подавляющем большинстве случаев именно он атаковал на поле сражения, даже если на театре военных действий он оборонялся. Император старался навязать противнику свою игру, за счет активных действий сконцентрировать в решающем месте превосходство материальных сил и добиться победы, даже если во всех прочих пунктах поля боя его войска оборонялись или даже терпели частные неудачи. «В боевых действиях дело обстоит так же, как и в осаде крепостей, – писал двадцатипятилетний Бонапарт, предвосхищая совершенное им впоследствии, – соединить всю силу огня против одной точки, пробить брешь и тем самым нарушить равновесие, тотчас все укрепления станут бесполезными – крепость будет захвачена»
[435].
В этом, собственно, и состоит стиль наполеоновского сражения. Что же касается конкретной реализации на практике этих ясных положений, у императора не существовало заранее заготовленных рецептов. Однако в бесконечном многообразии сражений, данных великим полководцем, прослеживаются все же некоторые общие черты техники исполнения.
Одним из излюбленных приемов Наполеона было нанесение решающего удара мощными резервами в сочетании с охватом одного из неприятельских флангов. При этом сражение делилось на насколько чётко выраженных этапов. На первом из них завязывался бой на широком фронте. Его целью было сковать как можно большее количество неприятельских сил, заставить полководца противной стороны ввести в бой часть резервов. Со своей стороны император стремился действовать с максимальной экономией усилий, «заботясь о том, – как рассказывал маршал Сен-Сир, – чтобы не уступать требованиям о помощи со стороны частных командиров»
[436]. Это позволяло сохранить свежие войска для решающего момента.
На втором этапе сражения Наполеон предпринимал обход заранее подготовленной частью войск неприятельских линий с целью нанесения удара во фланг армии врага. Однако весь «секрет» наполеоновской тактики заключался в том, что этот фланговый удар опять-таки не был главным. Его задачей было лишь внести смятение в действия неприятеля, заставить его забеспокоиться о путях возможного отступления. Обычно подобный фланговый удар вызывал перегруппировку вражеских войск, которая, конечно же, не могла происходить с невозмутимым спокойствием, ведь неприятельские генералы не могли сразу дать себе отчет в том, насколько серьезна была фланговая атака.
