Обращает на себя внимание образцовая организацию марша наполеоновских войск по территории Франции. Благодаря четко действовавшей в пределах Империи системе интендантской службы солдаты исправно получали рационы и имели возможность располагаться на ночлег большей частью в удовлетворительных условиях. Армейские корпуса двигались по параллельным дорогам, строго соблюдая намеченные маршруты и этапы, так что, несмотря на многочисленность колонн, они не создавали друг для друга осложнений во время марша.
Ульмский маневр, 1805 г.
«Имею честь донести Вам, что дивизия прибыла вчера вечером в Лилль, – доносил генерал Гюден, командир 3-й дивизии 3-го корпуса военному министру 5 сентября 1805 года. – Войска двигались в величайшем порядке, и я не получил ни одной жалобы (со стороны населения) со времени нашего выступления из Амблетеза. Солдаты наполнены воодушевлением и несмотря на дождь, который шел почти каждый день, бодры и довольны…»
[427]
Рапорты, исходящие от командиров самых различных соединений, совершавших этот марш, похожи на этот, и их очень много в военно-историческом архиве Франции. Отчеты командиров соединений отражают реальное положение дел. Великая Армия была переброшена на театр военных действий в самом образцовом порядке и в короткие сроки. Спустя ровно месяц после выступления с берегов Ла-Манша французские полки форсировали Рейн.
К этому моменту австрийцы только завершали свое беспорядочное выдвижение в район Ульма, Бургау и Гюнцбурга, о чем был своевременно проинформирован император. Отныне его план операции четко оформился. Развернутые на широком фронте корпуса должны были обойти правый фланг австрийских войск и сконцентрироваться в районе Донауверта. «Его Величество желает перейти Дунай между Донаувертом и Ингольштадтом до неприятеля, а если последний будет очищать Баварию, атаковать его во фланг во время марша»
[428], – говорилось в инструкции Бертье, направленной им маршалу Бернадоту 28 сентября 1805 года.
Для того чтобы скрыть от врага хотя бы на время этот грандиозный маневр, император прибег к стратегической завесе: прямо в направлении Ульма двинулась часть резервной кавалерии Мюрата. Эти отряды должны были создать видимость приближения крупных масс французов с запада, в то время как основная масса войск производила широкий обход с севера.
В 3 часа утра 25 сентября гусарская бригада Фоконне и гренадеры Удино первыми форсировали Рейн и двинулись вглубь Германии, за ними широким потоком хлынули остальные соединения Великой Армии.
Необходимо отметить, что император мастерски сочетал действия на театре войны с политическими маневрами. Ему удалось привлечь к союзу с Францией не только баварского электора, территория которого стала жертвой австрийской агрессии, но и заставить присоединиться к этому союзу другие германские государства. 1 октября 1805 года в Луисбурге был подписан договор с курфюрстом Баденским, а на следующий день оборонительно-наступательный союз с курфюрстом Вюртембергским. Хотя вследствие скромных размеров армий этих небольших государств они мало что могли прибавить к наступательной силе армады Наполеона, но тем не менее способствовали обеспечению коммуникационных линий и позволили сэкономить императорские полки для выполнения основных задач.
Великая Армия двигалась по раскисшим от грязи дорогам Германии с точностью часового механизма. Сжимая операционный фронт в соответствии с планом кампании, французские корпуса безостановочно шли к Дунаю.
Здесь необходимо упомянуть об огромной работе, проделанной императорским генеральным штабом в эти дни. Корпусные командиры постоянно получали не только точные указания к действиям, причем адъютанта из главной квартиры прибывали по несколько раз в день, но и благодаря усилиям неутомимого Бертье маршалы ежедневно подробно информировались о всей обстановке на театре военных действий, им сообщались все возможные данные о расположении и действиях других корпусов Великой Армии. Громада войск, развернутая на широком фронте (около 200 километров в момент перехода Рейна и около 60 км при форсировании Дуная), двигалась так, что казалось, словно каждый корпус, каждая дивизия чувствовали справа и слева локоть товарищей по оружию, готовых при первой тревоге прийти на помощь. Это еще одна характерная черта наполеоновской системы ведения войны: точность и ясность приказов, постоянное единство действий, моральная и материальная монолитность армии.
Что же касается австрийского командующего, то до самого последнего момента перед соприкосновением армий он ожидал подхода французов с западного направления, через Шварцвальд. Обходной марш Наполеона по равнинам Баварии остался незамеченным для австрийцев, так что когда 7 октября французские авангарды вышли к Дунаю у городка Донауверт и начали переправу через реку, им не пришлось преодолевать серьезного сопротивления. Здесь были лишь аванпосты отряда Кинмайера, которые при первом столкновении с французскими передовыми частями отошли на восток, предоставив саперам корпуса Сульта спокойно делать свою работу.
8 октября войска Наполеона уже наводнили правый берег Дуная, и шедшие во главе армии драгунские дивизии Мюрата разгромили в первом серьезном бою под Вертингеном австрийский отряд генерала Ауффенберга, потерявшего несколько сот человек убитыми и ранеными, около двух тысяч пленными, знамена и пушки.
Великая Армия выполнила тем самым первую часть своей задачи. Мощным клином она врезалась в расположение правого фланга австрийцев и вышла на тылы армии Макка. Однако здесь началось непредвиденное. Дело в том, что Наполеон, оценивая возможные ответные действия неприятеля, исходил из соображений разумной логики. Поэтому, проигрывая в уме варианты ходов противника, он мысленно ставил себя на его место и соответственно предполагал, что сам сделал бы, оказавшись в положении врага. Поэтому для императора было почти очевидно, что австрийцы будут действовать по наиболее разумному алгоритму, а именно, узнав об обходе наполеоновской армии, Макк соберет свои полки в кулак и попытается прорваться назад, в восточном направлении, сминая на своем пути отдельные противостоящие ему колонны.
«Вероятно, переход через Лех и занятие Аугсбурга, которые произойдут сегодня, отрезвят неприятеля, – писал начальник штаба маршалу Нею по поручению императора. – Невозможно, чтобы противник, узнав о переходе Дуная и Леха, а также о страхе и беспокойстве, которые охватили его войска на Лехе, не решился отступать»
[429].
Наполеон не исключал, хотя и считал маловероятным, отступление австрийцев в южном направлении по пути в Тироль. Дело в том, что при действии по данной схеме армия Макка, хотя и почти наверняка уходила из-под удара, в то же время надолго оказывалась совершенно бесполезной для дальнейшего ведения войны, безнадежно теряя связь с русскими войсками и открывая французам дорогу на Вену.
