– Герцогиня, моё почтение! – герцог Принст так же коснулся протянутой руки.
– Филипп, дорогой! Я так давно тебя не видела! Надеюсь, ты составишь нам компанию. Я так о многом хочу тебя расспросить!
– Прошу прощения, ваша светлость! К моему глубокому сожалению меня уже давно ждут дома! Я обещал Мардж прогулку, но так увлёкся тренировкой, что совершенно об этом забыл! Боюсь, меня дома итак ждёт холодный приём. Но обещаю, в следующий раз – обязательно!
– О, как жаль... Что ж дорогой, предавай всем мои пожелания здоровья и благополучия! – ослепительно улыбнулась герцогиня.
– Благодарю, ваша светлость! Альберт, Элизабет, благодарю за приём! – мужчина вежливо поклонился и удалился.
– Какой всё же приятный мальчик, – обворожительно улыбнулась герцогиня Берская-старшая, провожая Филиппа тёплым взглядом, – Дорогой, у меня такая новость!
– Какая же, матушка? – спросил Альберт, усаживаясь за уже сервированный кофейный столик и готовясь выслушивать нудные разглагольствования.
– Королева Эборна ждёт ребёнка! Наша малышка Флер совсем скоро станет матерью! Представляешь, дорогой? Это же так замечательно! Она первая подарит внука своему отцу! Мы-то думали, это будет кто-то из её братьев, а оно вон как! – чопорная герцогиня, которая никогда не отличалась ни болтливостью, ни глупостью, сейчас трещала без умолку, стараясь не обращать внимания на то, как помрачнело лицо сына.
– Дорогая, а когда же вы порадуете нас? – переключилась она на Элизабет, – Мы с герцогом тоже хотим внуков. Вы же не станете затягивать, правда?
– Мама, не смущай Бэт, – разлепил, враз пересохшие губы Альберт, – Дождётесь, не переживай.
Он пил кофе из дорогой фарфоровой чашки и больше не вмешивался в разговор благородных дам, стараясь не обращать внимания на пристальные взгляды матери, которые та продолжала бросать на сына. Мужчина еле дождался, когда герцогиня-старшая отправилась домой, и тут же удалился в свой кабинет. Он заложил руки за спину и смотрел в окно на мрачное серое небо, роняющее тяжёлые капли на грешную землю.
Значит, Флер ждёт ребёнка… Что ж, рано или поздно это должно было произойти. Грустная усмешка тронула красивые губы. Жаль… так жаль… Он закрыл ореховые глаза, в очередной раз возрождая в памяти их единственный раз.
Дверь в кабинет открылась, и в комнату скользнула Элизабет. Её нельзя было назвать красивой, но, определённо, она была мила. На чуть полноватом лице с небольшой ямочкой на подбородке и прямым носом выделялись серые глаза. Обрамлённые светлыми густыми ресницами, они почти всегда смотрели внимательно и настороженно. Небольшие губы сейчас нервно сжались. Густые тёмно-золотистые волосы, завитые крупными кольцами, схватывала сзади бриллиантовая заколка.
– Альберт, ты позволишь? – тихо спросила девушка.
– Ты ведь уже вошла! Что-то случилось? – выныривая из воспоминаний, с недовольством в голосе спросил герцог. Он не любил, когда его беспокоили в кабинете. Он вообще не любил, когда его беспокоили. Особенно, Элизабет.
– Нет, всё хорошо. Я хотела с тобой поговорить, если позволишь…
– Говори, – обречённо вздохнул герцог, отворачиваясь от окна.
– Ты давно не навещал меня… – начала, отчаянно стесняясь Бэт, – Я соскучилась…
– Ах, ты соскучилась… Вот как? – Альберт поднял брови, – Элизабет, я прихожу в твою спальню, когда считаю нужным. Что же до твоей скуки – извини, абсолютно тебя не понимаю. Отчего ты скучаешь? Как мне докладывают, ты активно тратишь деньги, разъезжая по магазинам, кондитерским, ателье и прочим подобным пустым местам. Тебе чего-то не хватает?
– Дорогой, мне не хватает тебя … – почти прошептала супруга.
– Ну, извини, дорогая. Твой муж на государственной службе. Мне некогда составлять тебе компанию в увеселительных поездках. Да, и ты прекрасно справляешься за нас двоих.
Элизабет подошла к своему красивому супругу и положила руки на сильные плечи.
– Альберт, ты можешь хоть иногда не смотреть на меня, как на врага? Я ведь очень тебя люблю… – она робко потянулась за поцелуем.
Герцог решил позволить супруге вольность. Он положил ладони на её руки и, наклонив красивую голову, накрыл губы Бэт своими. Её губы были мягкими, податливыми, но какими-то пресными. Поцелуй не вызвал у Альберта ни волнения, ни желания. Зато память тут же услужливо высвободила воспоминание о других губах – полных, вкусных, сладких, как мёд, от которых невозможно оторваться… Мужчина отклонился, разрывая ненужный ему поцелуй. Опять отворачиваясь к окну, сухо бросил:
– Иди, Элизабет. Я навещу тебя сегодня.
В конце концов, супружеский долг никто не отменял…
39. Опасения
Мир — сцена, где всякий свою роль играть обязан.
У. Шекспир
Его величество по-прежнему ночевал в постели своей королевы. Когда оставался предположительно месяц до родов, Мэрдок начал делать намёки. Он пытался убедить его величество, что для его же удобства, пора бы перебраться королю в собственные покои. Да, и королеве будет спокойнее. Фернан равнодушно игнорировал его робкие попытки. Он давно уже берёг королеву, но спать один не собирался. Он даже представить себе не мог, как может заснуть, не чувствуя тепла её тела. Но на всякий случай поинтересовался у Флер, что думает она. Получив в ответ бурю возмущения и обещание не подпускать больше к себе этого мерзкого шарлатана, окончательно успокоился.
Однако сегодня король нервно вышагивал по кабинету. Вчера лекарь передал просьбу о личной встрече, и это беспокоило Фернана. Беременность протекала хорошо. Флер выглядела здоровой и весёлой. Даже огромный живот не доставлял ей особых неудобств. О тошноте они давно забыли, и королева радовала Маркуса отменным аппетитом… Король искренне не понимал, чего хочет лекарь, и от этого злился.
Наконец, в дверь осторожно постучали, и в кабинет шагнул бледный, как смерть, Мэрдок. Ему предстоял нелёгкий разговор, и он всё ещё не знал, как сказать королю то, что должен.
– Ваше величество, – лекарь уважительно поклонился.
– Проходи, – король сел в кресло за столом и уставился на мужчину, – Говори!
– Ваше величество, меня беспокоит её величество… – начал лекарь, и в груди короля противно заныло, – У неё довольно крупный плод, а миледи слишком хрупка…
– Говори прямо! Хватит шарад. Чего ты боишься? – почти грубо Фернан прервал лекаря.
– Простите, ваше величество, я боюсь, что во время родов могут возникнуть трудности…
– Какие? – король потерял терпение и стукнул раскрытой ладонью по столу, – Да, говори ты, в конце концов! Или мне из тебя клещами каждое слово вытягивать?
– Королева может не перенести роды… – Мэрдок шумно выдохнул, сказав самое страшное.
Фернан побледнел и буквально зашипел:
